— Я назвала ее Пуки.
— Занятное имя. Почему? — гнусаво осведомился бородатый хиппи.
— Потому что папа купил мне ее в Пу-Кет.
— Знаю это местечко. Отпадные пляжи. Вы там отдыхали?
— Да. Я плавала с папой и видела таких хорошеньких рыбок!
В этот момент миссис Хиггинс тронула ногу мужа носком туфли и кивком указала на дочь.
— Иди сюда, Джули, дорогая! — позвал мистер Хиггинс дочь. В голосе его звучали хорошо знакомые ей нотки неодобрения. И девочка покорно затрусила к родителям. Хиггинс подозрительно разглядывал хиппи. Он терпеть не мог эту породу людей: разболтанный, грязный и наверняка употребляет наркотики. И его дочери совершенно незачем общаться с таким типом. Хиппи все понял. Пожал плечами, вытащил пачку сигарет, затем увидел над головой знак «Не курить» и, держа зажигалку наготове, поплелся в зону для курящих. Миссис Хиггинс насторожилась. По радио объявили, что началась посадка, свои места могли занять люди с билетами от тридцать четвертого до пятьдесят седьмого ряда.
Мистер Хиггинс сверился с посадочным талоном. Ряд тридцать четвертый, места D, Е и F. И вот вместе с семьей он присоединился к последней очереди, уже на посадку.
11:45 вечера, объявленное заранее время отлета, было чистой условностью, даже больше того — фикцией. Капитана Фэллона куда больше интересовало, получит ли он от бангкокских авиадиспетчеров разрешение на вылет в пять минут первого, и он хотел в этом убедиться. Самое главное в современном мире гражданской авиации — это получить временной зазор между взлетом и посадкой других лайнеров. Стоит пропустить этот зазор где-нибудь в Западной Европе или Северной Америке, и можно простоять целый час, если не больше, дожидаясь следующего.
А потому задержка на двадцать минут не имела значения. Он знал, что нагонит в полете. Из-за сильных встречных ветров над Пакистаном и южными районами Афганистана продолжительность полета по плану должна была составлять тринадцать часов и двадцать минут. Разница с Лондоном во времени составляла семь часов. А потому он приземлится в Хитроу в двадцать минут седьмого, холодным январским утром, и температура за бортом будет составлять там около нуля. Привет вам из Бангкока, где столбик термометра даже ночью не опускался ниже двадцати шести градусов по Цельсию, а влажность составляла около девяноста процентов.
В дверь пилотской кабины постучали. Вошел Полфри со списком пассажиров. Их, как и положено, пересчитали по головам.
— Ровно четыреста пять, командир.
Все сходилось. Фэллон расписался под списком и отдал его обратно Полфри, который поспешил через все салоны к последней открытой двери, чтобы оставить список наземным службам Бангкокских авиалиний. За бортом шли последние приготовления к отлету гигантской крылатой машины. Багажный отсек был уже закрыт, все шланги отсоединены, автомашины и тележки отъезжали на почтительное расстояние. Сейчас заведутся все четыре огромных мотора производства «Роллс-Ройс», и гигант тронется с места и вскоре вырулит к взлетной полосе.
Сидевший в салоне первого класса мистер Сеймур позволил себе расстаться с красивым шелковым пиджаком, который стюардесса повесила в специальный шкафчик. Галстук он оставил, только немного ослабил узел. На маленьком столике у его локтя стоял бокал с пузырящимся шампанским, стюард подал ему свежий выпуск «Файнэншл тайме» и «Дейли телеграф». Мистер Полфри, будучи снобом до кончиков ногтей, во всем любил «качество». И даже если летящие у тебя в салоне голливудские звезды больше походят на уличных девок, все равно, какое это счастье и радость — позаботиться о качестве.
Тем временем сидевший в пилотской кабине Фэллон проводил последнюю предстартовую проверку. Глянув вниз через стекло, он увидел трактор-тягач. В просторечии пилоты называли его «Трактор Джой». Без него борту «один-ноль» не обойтись, потому как нос лайнера указывал прямиком на здание терминала, и развернуться без дополнительной помощи он не мог.
От бангкогской службы наземного контроля поступило разрешение включить моторы. Одновременно с этим компактный, но чрезвычайно мощный «Трактор Джой» начал слегка отталкивать «Боинг 747-400» назад. Тут же ожили и все четыре мотора «Роллс-Ройс». Для того чтобы привести их в действие, Фэллону не требовалось никакого внешнего источника энергии, вполне хватало бортового «ВЭУ».
По команде Фэллона его первый помощник потянулся к панели над головой, нажал стартовую кнопку мотора под номером четыре, а другой рукой одновременно повернул рукоятку контрольного клапана горючего под тем же номером. Те же действия он повторил еще три раза для третьего, второго и первого моторов. Тем временем устройство автоматического контроля медленно перевело моторы на систему работы вхолостую.
«Трактор Джой» развернул борт «один-ноль» на девяносто градусов, теперь нос стальной птицы смотрел на взлетную полосу. Проделав этот маневр, оператор Джон, работавший в специальном шлеме с наушниками, связался по радио с пилотской кабиной и запросил разрешения на отсоединение. Гибкий, но чрезвычайно прочный шланг-канат связывал его с носовой частью «Боинга», у переднего колеса.
Таец, управлявший трактором, поступил совершенно правильно, потому как хотел дожить до старости. Для того чтобы отсоединиться, он должен был выйти из кабины, подойти к носовой части «Джамбо» и выдернуть шланг из гнезда. И если бы лайнер не перестал двигаться, он мог попасть под его переднее колесо, и получился бы не водитель «Трактора Джон», а фарш для гамбургера. Фэллон поставил машину на тормоза и сообщил об этом водителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14