Однако существовало одно место, одна маленькая, известная немногим полоска пляжа, где не было ни знаков, ни ограничений, ни запретов на четвероногих любителей воды. Этот пляж находился на территории, не вошедшей в список населенных пунктов округа Палм-Бич, где-то между Вест-Палм-Бич и Бока Ратон. Он тянулся на несколько сотен метров за травянистой дюной в конце улочки-тупика. Здесь не было места для парковки, не было туалетов, не было береговой охраны. Только нетронутая полоска песка рядом с бескрайним океаном. С годами в среде владельцев животных этот пляж в Южной Флориде приобрел славу последнего рая на земле, где можно отпускать собак резвиться в прибое, не рискуя быть оштрафованными. У этого места даже не было официального названия, но между собой все именовали его Собачьим пляжем.
Собачий пляж функционировал по своим неписаным правилам, которые со временем менялись, корректируясь в зависимости от обстоятельств. Это был своего рода негласный сговор владельцев собак, посещавших пляж. Нарушителей правил встречали неодобрительными взглядами, обычно сопровождавшимися крепкими выражениями. Хозяева собак сами контролировали ситуацию, чтобы ни у кого не возникало соблазна внедрить новый устав. Правила пляжа были простыми, и их было немного. Агрессивных собак нужно было привязывать, а спокойные могли бегать свободно. Хозяева были обязаны носить с собой пластиковые пакеты и убирать любые следы пребывания своих собак на пляже. Необходимо было убирать за собой весь мусор, в том числе и упакованные собачьи отходы. Владелец собаки должен был обеспечить ее чистой водой. Помимо всего прочего, нельзя было загрязнять отходами воду. Этикет гласил: сначала хозяева с питомцами должны отойти к краю дюны, подальше от океана, и гулять, пока собака не облегчится. Затем оставалось только упаковать отходы и проследовать к воде.
Я слышал о Собачьем пляже, но никогда там не был. Теперь я решил наверстать упущенное. Этот забытый кусок земли был частью исчезающей старой Флориды, он существовал еще до появления кооперативных высоток вдоль береговой линии, платных автостоянок и стремительно растущих небоскребов и находился в тот момент под пристальным вниманием журналистов. Окружной чиновник, ответственная за развитие территории, недолюбливала этот неподконтрольный кусочек суши и интересовалась, почему те правила, которые применяются на всех других пляжах округа, здесь не действуют. Она ясно дала понять: необходимо в рамках закона выставить отсюда животных и сделать данный ценный ресурс доступным для людей.
Я незамедлительно ухватился за эту историю, ведь это был идеальный предлог, чтобы в рабочее время провести день на пляже. Ясным июньским утром я одел плавки и шлепки и направился с Марли к Береговому каналу. Я затолкал в машину столько полотенец, сколько смог найти, и их как раз хватило на поездку. Язык Марли, как всегда, свешивался из пасти, разбрызгивая повсюду слюну. Единственное, о чем я жалел: автомобильные дворники находятся снаружи, а не внутри.
Согласно правилам собачьего пляжа, я припарковался за несколько кварталов до него, где меня не стали бы штрафовать, и отправился пешком через спальный квартал старомодных домов шестидесятых годов. Марли бежал впереди. Где-то на полпути меня окликнули хриплым голосом: «Эй, мужчина с собакой!» Я застыл, убежденный в том, что на меня сейчас набросится озлобленный местный житель, который мечтает, чтобы мы с моей собакой держались подальше от его пляжа. Но голос принадлежал другому собачнику. Держа своего огромного пса на поводке, он подошел ко мне и попросил подписать петицию, призывающую окружных уполномоченных оставить в покое Собачий пляж. Завязалась беседа, и мы бы еще долго трепались, но тут я заметил, с каким интересом Марли и вторая собака кружат друг возле друга. Я знал: им хватит нескольких секунд, чтобы начать драку. Поэтому я позвал Марли, попрощался с собаководом и пошел дальше. Едва мы добрались до дорожки на пляж, Марли присел в кустах и опустошил свой кишечник. Прекрасно. По крайней мере, хоть одна общественная норма была им соблюдена. Я собрал в пакет улики и объявил: «А теперь на пляж!»
Когда мы дошли до вершины дюны, я удивился, увидев несколько человек, плескавшихся на мелководье, в то время как их собаки были надежно привязаны на берегу. Так о чем столько разговоров? Я думал, что собаки здесь бегают свободно, без привязи, никого не обижая. «Здесь только что был помощник шерифа, - объяснил мне один угрюмый собачник. - Он сказал, что с этого момента они вводят обязательное ношение поводка, и нас оштрафуют, если собаки будут бегать без привязи». Казалось, что я приехал слишком поздно, для того чтобы всласть насладиться всеми прелестями Собачьего пляжа. Полиция, вне сомнений, связанная с административными структурами, выступающими против Собачьего пляжа, затягивала петлю. Я послушно прошелся с Марли вдоль воды вместе с другими собачниками, чувствуя себя не как на последнем неподконтрольном властям Южной Флориды клочке песка, а, скорее, как на прогулке арестантов во дворе тюрьмы.
Я вернулся с собакой за полотенцем и только налил Марли миску воды из фляги, привезенной с собой, как из-за дюны показался человек с обнаженным торсом, сплошь в татуировках, в укороченных синих джинсах и рабочих башмаках. На толстой цепи рядом с ним бежал мускулистый свирепый питбуль. Эти собаки известны своей агрессивностью, а в те времена к ним было приковано особое внимание жителей Южной Флориды. Их предпочитали бандиты, головорезы и хулиганы, собак часто тренировали как бойцовых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91