Может быть, и дельфин может стать таким же помощником и другом человека в океане? - явно поддержал Сухов.
- Значит, делаем дельфинов домашними существами? - весело подвел итог Мешков.
- А разве это невозможно? Профессор Точилин считает, что примерно за семьдесят лет афалину можно превратить в домашнее животное!
- Позвольте! Прирученные животные - это всего лишь одиночные особи! Одомашнивание же - это приручение целого вида! Неужели вы не видите, что здесь мало дрессировки? Генетика, селекция, а главное, время, время и время! - не сдавался Снегирёв.
- Всё это ведёт к тому, что давно пора от промысла переходить к хозяйству… Да, именно к хозяйству, широкому, настоящему хозяйству. И надо добиться, чтобы так считали не только в нашей стране, но и во всем мире! Нашим детям и внукам захочется жить на богатой и разнообразной природе, при изобилии разных продуктов, а без океана всего этого не добиться. Так-то, друзья, - закончил неожиданный спор академик. И, помолчав, добавил: - Связались бы вы, Пётр Максимович, со своими американскими коллегами да добились бы их приглашения в эту бухту. Они дельфинов, говорят, для войны дрессируют, а мы - для мирного хозяйства… Вот и давайте обращать их в нашу веру! Моя помощь вам обеспечена.
- Александр Васильевич! Пётр Михайлович! - не давая прекратиться разговору, подхватил Сухов. - У меня есть одна идея по международному мирному использованию китов: в качестве плавучих гидрометеостанций, сообщающих подробные сводки погоды из разных точек океана. В нашем институте радиоэлектроники могли бы, наверное, создать необходимые передатчики и другое оборудование, а биологи, наверное, могут найти способы надежного крепления аппаратуры к животным.
- Это сделать, наверное, можно. Но одомашнивание дельфинов - из области научной фантастики, - упорствовал Снегирёв.
- Но начинать всегда приходится с малого. Отдельные ручные дельфины - уже реальность, - заметил Сухов.
- Надо вырастить теперь несколько поколений ручных дельфинов!
- Эти ваши ручные дельфины не будут знать моря! Что от таких проку? - настаивал Сухов,
- Другой путь не легче. Расшифруй их язык, попробуй с ними договориться на равных! Пока у нас не получается такого разговора, хотя мы и очень хотели бы этого… - задумчиво закончил Пётр Максимович. - Пошли, может быть, теперь в лабораторию? Я покажу вам отчёты и материалы.
Люди уходили с вольера, и топот их ног был привычен, но чуть громче обычного.
Зит коротко свистнула, разрешая каждому заниматься своим, и поплыла к Керри. Чиззи достала со дна кусок верёвки и затеяла весёлые гонки. Жизнь под водой шла своим чередом.
ЗДРАВСТВУЙ, ЗИТ!
Прошло два долгих года, как Гук покинул родное Чёрное море. Но здесь всё осталось по-прежнему: те же запахи, те же звуки, те же рыбьи стаи. Даже небо знакомое и родное… Мутная от весенних штормов вода как будто радостно расступалась, пропуская вперёд стремительно летящее тело Гука. За ним мелькает знакомый белый плавник Эч.
- Ну как, Эч, ты видишь теперь, какое оно замечательное, моё Чёрное море! Ты чувствуешь, какие здесь мягкие волны? Ты слышишь, как здесь много всякой рыбы? - свистел и щёлкал Гук. - Весь мой род сейчас должен быть у гористых берегов. В эти луны там спокойно и очень много рыбы. Мы начнём наше путешествие по морю от Голубой бухты - любимой бухты моего детства. Я знаю каждый камень на дне и каждую трещинку в скалах…
- Гук, Гук, но уже здесь пахнет дельфинами!
- Нет, Эч, мы придём к дельфинам по пути моих предков: от Голубой бухты вдоль берега.
- А мне кажется, Гук, что ты просто боишься появиться в стаде!
- Ничего я не боюсь… Но давай всё же сначала поплывём в Голубую бухту, мне хочется начать всё с самого начала…
И вот уже Гук различает вдали такие знакомые силуэты окрестных гор. Вот огромный Сокол с отвесной стеной, вздымающейся на сотни длин над морем, вот длинный и гористый полуостров, закрывающий бухту с юго-востока. Ещё сотня длин - и вход в бухту…
- Гук, ты чувствуешь?
- Да! - только и мог бросить в ответ Гук, задохнувшийся от струй запаха, такого родного запаха, который мог принадлежать только…
- В бухте или где-то рядом много дельфинов! - затрещала Эч.
- Я дельфин Гук из рода Эрр и Чакки! Я дельфин Гук из рода Эрр и Чакки! Я дельфин Гук из рода Эрр и Чакки! - не выдержал Гук.
Молчание…
- Я дельфин Гук из рода Эрр и Чакки! Я дельфин Гук!
Вот Гук и Эч миновали последний мысок, и перед ними вход в небольшую уединенную бухту, окружённую высокими горами, поросшими густыми соснами.
- Запах моего стада! - Гук рванулся в бухту и вдруг замер на месте: локатор ясно показывал перед ним странную стенку. Сеть! Толстая высокая сеть на всю глубину бухты!
- Я Зит из рода Эрр! Кто ты? Осторожно, мы в плену.
- Мама!
- Гук! Я знала, что ты придёшь снова! Я слышала вчера твой голос! Я знаю всё, и старейшины узнали всё о тебе и простили тебя… Гук! Мой мальчик! Какой ты большой и красивый! У тебя разорван грудной плавник? У тебя шрам на спине? И ты не один?
- Это Эч из рода Чакки! Мы с ней плыли сюда много лун. Она знает про всё на свете, и мы с ней самые близкие друзья!
- Здравствуй, Зит из рода Эрр! Я Эч из рода Чакки! Но почему вы в плену?
- Нас поймали большой сетью и теперь держат здесь уже две зимы. Здесь всё моё стадо, оно стало теперь большим: Керри, Мэй, Чиззи, и их дети - всего 12 дельфинов. Не подплывай близко к сетке, это опасно, Гук, можно запутаться!
- Эч, ты не разучилась играть в перескоч? Вперёд!
Останавливать его было бы бесполезно. Эч ещё никогда не видала Гука таким взволнованным.
От громкого удара двух тел о воду звонкое эхо покатилось по склонам холмов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82