ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он, оказывается, был единственным мужчиной, которого она любила. Позволь – а Дик? Ах, Дик – чудный, полное супружеское счастье, и всё такое, но она не это имела в виду. А я – я был, конечно, не в счёт?
Некоторое время она смотрела на меня, будто только сейчас осознав неслыханный и, пожалуй, довольно нудный, сложный и никому ненужный факт, что сидевший рядом с ней сорокалетний, чуждый всему, худой, нарядный, хрупкий, слабого здоровья джентльмен когда-то знал и боготворил каждую пору, каждый зачаточный волосок её детского тела. В её бледно-серых глазах наш бедненький роман был на мгновенье отражён, взвешен и отвергнут, как скучный вечер в гостях, как в пасмурный день пикник, на который явились только самые неинтересные люди, как надоевшее упражнение, как корка застывшей грязи, приставшей к её детству.
Нет. Она не предавала меня. Дело в том, что он (Клэр Куильти – М. Б.) видел насквозь (с улыбкой), всё и всех, потому что он не был как я или она, а был гений. Замечательный человек. И такой весельчак”.
Этот “весельчак” пообещал Лолите, что он отвезёт её в Голливуд и сделает кинозвездой. Но пока суд да дело, он свёл девочку со своим окружением, группой подростков и взрослых обоих полов, чья “жизнь состояла сплошь из пьянства и наркотиков”. Лолита, как оказалось, была нужна Куильти для порносъёмок. “Дикие вещи, грязные вещи. Я сказала – нет, ни за что не стану – (она наивно употребила непечатный вульгаризм для обозначения прихоти, хорошо известной нам обоим) твоих мерзких мальчишек, потому что мне нужен только ты. Вот и вышвырнул он меня”.
В течение двух лет она работала посудомойкой и официанткой в придорожных кафе; потом встретила молодого механика Дика. Сейчас им позарез нужно совсем немного денег, чтобы добраться до места, где ему обещали работу.
Г. Г. снабдил Лолиту деньгами и документами на получение наследства, оставленного её матерью. Осталось лишь одно – найти и застрелить негодяя, погубившего их жизнь (что казалось бедному Г. Г. абсолютно необходимым).
Нетрудно заметить, что история с Куильти стала новой загадкой романа. С чего бы это Лолите, его жертве, после всего он с ней сделал, считать его гением и любить? И так ли уж нужно было Г. Г. убивать своего обидчика, обрекая себя на тюремное заключение?
Бесценный подарок влюбленного
Сцена убийства Куильти вылилась в фарс. Г. Г. повествует: “Он и я были двумя крупными куклами, набитыми грязной ватой и тряпками. Всё сводилось к бесформенной возне двух литераторов, из которых один разваливался от наркотиков, а другой страдал неврозом сердца и к тому же был пьян.
– Моя память и моё красноречие не на высоте нынче, но право же, мой дорогой господин Гумберт, вы были далеко не идеальным отчимом, и я отнюдь не заставлял вашу маленькую протеже присоединиться ко мне. Это она заставила меня перевезти её в более весёлое прибежище.<…>
Я произвёл один за другим три-четыре выстрела, нанося ему каждым рану, и всякий раз, что я это с ним делал, его лицо нелепо дёргалось, словно он клоунской ужимкой преувеличивал боль; он замедлял шаг, он закатывал полузакрытые глаза, он испускал женское “ах”, и отзывался вздрагиванием на каждое попадание, как если бы я щекотал его… <…> Он отступил в свою спальню с пурпурным месивом вместо уха…<…> Я выстрелил в него почти в упор, и тогда он откинулся назад и большой розовый пузырь, чем-то напоминавший детство, образовался на его губах, дорос до величины игрушечного воздушного шара и лопнул”.
Очевидно, что Лолита безмерно приукрашивала Куильти. Он – отнюдь не гений, а безответственный и бессовестный клоун. Её слова о любви к нему – психологическая защита, к которой прибегла бедная девочка. Она, увы, не способна полюбить никого, и к этому приложили руки все – её мать, Куильти, и, конечно же, больше всех Гумберт. Бедняжка чувствует себя калекой; они все втроём – глухой Дик, однорукий Билл и она, – заключили между собой симбиотический союз, помогая друг другу выжить и выстоять. ( “Lolita, qu’ai-je fait de ta vie?” – “Лолита, что сделал я с жизнью твоей?”).
Гумберт – двойник Куильти, его ещё более тёмная ипостась; они оба – литераторы, лингвисты, педофилы, оба – преступники, только Куильти не способен понять свою вину и осудить себя. Между тем, его имя и фамилия (слегка замаскированные: Clear Guilty заменено на Clare Quilty) в переводе означают “ясно, очевидно виновен” – подсказка для суда присяжных.
Казнь Куильти – замещающий акт самоубийства Г. Г. Сам же он, прежде чем умереть, должен выполнить свой особый долг перед Лолитой. Совершив правосудие, он приступил в тюрьме к созданию книги о любимой, тем самым, подарив ей бессмертие.
Написав мемуары, Гумберт отчасти пошёл по стопам Шарля Бодлера. В своём стихотворении “Une charogne” (“Падаль”) поэт, обращаясь к любимой, утверждает:
Да, мразью станете и вы, царица граций,
Когда, вкусив святых даров,
Начнёте загнивать на глиняном матраце,
Из свежих трав надев покров.
Но сонмищу червей прожорливых шепнёте,
Целующих как буравы,
Что сохранил я суть и облик вашей плоти
Когда распались прахом вы.
Вильгельм Левик в своём переводе чуточку сгладил откровенность некрофилии и садомазохизма, сфокусированных в переводе С. Петрова:
И вас, красавица, и вас коснётся тленье,
И вы сгниёте до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме ночной,
Что тленной красоты навеки сберегу я
И форму и бессмертный строй.
Надо ли говорить, насколько альтруистичней и человечней чувство Г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Некоторое время она смотрела на меня, будто только сейчас осознав неслыханный и, пожалуй, довольно нудный, сложный и никому ненужный факт, что сидевший рядом с ней сорокалетний, чуждый всему, худой, нарядный, хрупкий, слабого здоровья джентльмен когда-то знал и боготворил каждую пору, каждый зачаточный волосок её детского тела. В её бледно-серых глазах наш бедненький роман был на мгновенье отражён, взвешен и отвергнут, как скучный вечер в гостях, как в пасмурный день пикник, на который явились только самые неинтересные люди, как надоевшее упражнение, как корка застывшей грязи, приставшей к её детству.
Нет. Она не предавала меня. Дело в том, что он (Клэр Куильти – М. Б.) видел насквозь (с улыбкой), всё и всех, потому что он не был как я или она, а был гений. Замечательный человек. И такой весельчак”.
Этот “весельчак” пообещал Лолите, что он отвезёт её в Голливуд и сделает кинозвездой. Но пока суд да дело, он свёл девочку со своим окружением, группой подростков и взрослых обоих полов, чья “жизнь состояла сплошь из пьянства и наркотиков”. Лолита, как оказалось, была нужна Куильти для порносъёмок. “Дикие вещи, грязные вещи. Я сказала – нет, ни за что не стану – (она наивно употребила непечатный вульгаризм для обозначения прихоти, хорошо известной нам обоим) твоих мерзких мальчишек, потому что мне нужен только ты. Вот и вышвырнул он меня”.
В течение двух лет она работала посудомойкой и официанткой в придорожных кафе; потом встретила молодого механика Дика. Сейчас им позарез нужно совсем немного денег, чтобы добраться до места, где ему обещали работу.
Г. Г. снабдил Лолиту деньгами и документами на получение наследства, оставленного её матерью. Осталось лишь одно – найти и застрелить негодяя, погубившего их жизнь (что казалось бедному Г. Г. абсолютно необходимым).
Нетрудно заметить, что история с Куильти стала новой загадкой романа. С чего бы это Лолите, его жертве, после всего он с ней сделал, считать его гением и любить? И так ли уж нужно было Г. Г. убивать своего обидчика, обрекая себя на тюремное заключение?
Бесценный подарок влюбленного
Сцена убийства Куильти вылилась в фарс. Г. Г. повествует: “Он и я были двумя крупными куклами, набитыми грязной ватой и тряпками. Всё сводилось к бесформенной возне двух литераторов, из которых один разваливался от наркотиков, а другой страдал неврозом сердца и к тому же был пьян.
– Моя память и моё красноречие не на высоте нынче, но право же, мой дорогой господин Гумберт, вы были далеко не идеальным отчимом, и я отнюдь не заставлял вашу маленькую протеже присоединиться ко мне. Это она заставила меня перевезти её в более весёлое прибежище.<…>
Я произвёл один за другим три-четыре выстрела, нанося ему каждым рану, и всякий раз, что я это с ним делал, его лицо нелепо дёргалось, словно он клоунской ужимкой преувеличивал боль; он замедлял шаг, он закатывал полузакрытые глаза, он испускал женское “ах”, и отзывался вздрагиванием на каждое попадание, как если бы я щекотал его… <…> Он отступил в свою спальню с пурпурным месивом вместо уха…<…> Я выстрелил в него почти в упор, и тогда он откинулся назад и большой розовый пузырь, чем-то напоминавший детство, образовался на его губах, дорос до величины игрушечного воздушного шара и лопнул”.
Очевидно, что Лолита безмерно приукрашивала Куильти. Он – отнюдь не гений, а безответственный и бессовестный клоун. Её слова о любви к нему – психологическая защита, к которой прибегла бедная девочка. Она, увы, не способна полюбить никого, и к этому приложили руки все – её мать, Куильти, и, конечно же, больше всех Гумберт. Бедняжка чувствует себя калекой; они все втроём – глухой Дик, однорукий Билл и она, – заключили между собой симбиотический союз, помогая друг другу выжить и выстоять. ( “Lolita, qu’ai-je fait de ta vie?” – “Лолита, что сделал я с жизнью твоей?”).
Гумберт – двойник Куильти, его ещё более тёмная ипостась; они оба – литераторы, лингвисты, педофилы, оба – преступники, только Куильти не способен понять свою вину и осудить себя. Между тем, его имя и фамилия (слегка замаскированные: Clear Guilty заменено на Clare Quilty) в переводе означают “ясно, очевидно виновен” – подсказка для суда присяжных.
Казнь Куильти – замещающий акт самоубийства Г. Г. Сам же он, прежде чем умереть, должен выполнить свой особый долг перед Лолитой. Совершив правосудие, он приступил в тюрьме к созданию книги о любимой, тем самым, подарив ей бессмертие.
Написав мемуары, Гумберт отчасти пошёл по стопам Шарля Бодлера. В своём стихотворении “Une charogne” (“Падаль”) поэт, обращаясь к любимой, утверждает:
Да, мразью станете и вы, царица граций,
Когда, вкусив святых даров,
Начнёте загнивать на глиняном матраце,
Из свежих трав надев покров.
Но сонмищу червей прожорливых шепнёте,
Целующих как буравы,
Что сохранил я суть и облик вашей плоти
Когда распались прахом вы.
Вильгельм Левик в своём переводе чуточку сгладил откровенность некрофилии и садомазохизма, сфокусированных в переводе С. Петрова:
И вас, красавица, и вас коснётся тленье,
И вы сгниёте до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме ночной,
Что тленной красоты навеки сберегу я
И форму и бессмертный строй.
Надо ли говорить, насколько альтруистичней и человечней чувство Г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168