Они появились на С-Камбре, как мне рассказывали, несколько сотен лет назад. Свято верили в то, что завоюют Вселенную. Вместо этого они «отбоят молотком», как они сами говорят. В шахтах работают самые фанатичные из них, вкалывая на более сообразительных пройдох, которые появились в системе немного раньше. Видно, некоторым из них такое положение не нравится, и они бегают вверх-вниз по холмистым джунглям и отстреливают всех, кто с ними не согласен. Думаю, что они будут одной из наших мишеней.
– А как мы будем отличать их от тех, кого мы защищаем? – спросил Гарвин.
– Надеюсь, мы их ни с кем не спутаем, потому что они будут целиться в наши молодые задницы, – ответил Кипчак. – Говорят, что они темноволосые, меньше ростом, коренастее. Если верить тем, кто считает себя там высшей кастой, то у этих ребят полный набор вредных привычек тех людей, которым не очень повезло в жизни. Но они – не главное. Главное – полезные ископаемые добывают не только люди, но и мусфии.
– А это что такое? – спросил Ньянгу. – Меня никогда особенно не интересовали инопланетяне. Наверное, мне просто не попадался такой, у которого можно было бы что-нибудь украсть.
– Здоровые, высокие существа, – ответил Гарвин. – Я смотрел холопередачу про них. Выглядят как огромные кошки без шерсти, на двух ногах. У них, помнится, длинная шея и быстрая реакция. Не хотел бы я с ними воевать.
– Да, это они, – подтвердил Петр. – Говорят, что с ними нужно цацкаться, как с полковой шлюхой за день до выдачи денежного довольствия. Я с ними никогда дела не имел, но одному моему приятелю доводилось. Этот мой приятель рассказывал, что они заводятся с полтычка. Но это все, что я о них знаю.
– Можно тебя спросить кое о чем? – произнес Ньянгу.
– Я же сказал, что я ваш должник.
– Ты ведь уже служил?
– Ага. Иду служить, потом мне все это встает поперек горла – увольняюсь. На гражданке начинаю маяться от скуки – снова записываюсь… Наверно, пора мне уже выбрать одно из двух, – вздохнул Кипчак. – Пару раз я пытался пустить где-то корни, но не прижился. Может быть, на этот раз просто не буду увольняться.
– А в каком… Не знаю, как это правильно назвать… В каком роде войск ты обычно служишь? – спросил Иоситаро.
– По мне, стоит думать только об одном – «разведка и рекогносцировка». У нас это называется «понюхай и пощупай». Может быть, встречу там кого-нибудь из своих старых товарищей. РР – это тесный кружок, потому что большинство солдат считают нас отморозками и самоубийцами. Обычно ты действуешь сам по себе на свое усмотрение, или в очень маленькой команде. Так что, если сдохнешь, нарвавшись на засаду, будешь сам виноват. По-моему, это лучше, чем ползать по кровавому поносу, как обычный крекер, или сыпаться с неба горохом в мясорубку, как десантники. И все-таки шансов быть убитым не меньше. Если б у меня были мозги, я бы служил в снабжении или на полевой кухне. Похоже, мамаша Кипчак вырастила себе на голову круглого идиота.
– Эй, Ньянгу!
Иоситаро отложил в сторону диск, который читал. Перед ним стояла Май.
– В чем дело?
– Что-то случилось с цепью на моей койке, – сказала она. – Чертова хреновина перекрутилась, и я все время бьюсь об нее головой. Может, ты поможешь мне ее как-нибудь выпрямить?
– Конечно. – Ньянгу соскользнул с койки и последовал за миниатюрной рыжеволосой девушкой.
Петр и Гарвин сидели по-турецки на койке Кипчака. Между ними стояла небольшая магнитная шахматная доска. Проходя мимо, Ньянгу усмехнулся.
– М-м-м, – мычал Гарвин. – Белый ферзь берет черную ладью.
– Ты о чем? – спросил Кипчак. – Твоему ферзю вообще не видать моей ладьи!
– Не важно, забудь.
Ньянгу не понял, что его разбудило. Потребовалась минута, чтобы понять, где он находится. На койке, у стены, лежала Май, улыбаясь во сне. Ее рука покоилась между бедрами Иоситаро. В свете ночников ее волосы казались очень темными.
Они не удосужились сходить на ужин и заснули только тогда, когда исчерпали все свои силы.
Ньянгу почувствовал возбуждение, провел пальцем по всему ее телу сверху вниз, погладил по бедрам. Не просыпаясь, она перевернулась на спину.
Из громкоговорителя раздался трубный глас: «Тревога! Тревога! Всем занять свои места!»
Ньянгу, схватив в охапку свою одежду, выпрыгнул из койки.
Май сонно похлопала ресницами:
– Что происходит?
– Черт его знает! Но лучше, если мы пошевелимся.
Она поспешно оделась.
«Всем! Всем! Приготовиться! Сейчас ваш корабль будет взят на абордаж. Предупреждаем: никаких попыток сопротивления. Повторяю: никаких попыток сопротивления».
– Как ты думаешь, что происходит? – спросил Иоситаро.
Гарвин помотал головой.
– Мы все еще в гиперпространстве?
– Да.
– Разве кто-нибудь может… какой-нибудь другой корабль… настолько к нам приблизиться? – спросил Иоситаро.
Янсма снова помотал головой.
– В принципе, это возможно, если в гиперпространстве нас ждал какой-то буксирный корабль, – угрюмо сказал Кипчак. – Если они знают наш маршрут.
– Ну и что все это значит? – спросил Ньянгу.
– Ничего хорошего, – ответил Кипчак. – Особенно учитывая приказ не сопротивляться.
«Мальверн» вздрогнул.
– Кто-то идет с нами на стыковку, – заметил Кипчак. – Неплохой трюк в гиперпространстве. Черт! Это почти невозможно, если на нашем корабле нет предателя.
– А кому, собственно, мы не должны оказывать сопротивления? – не понимал Янсма. – Пиратам?
– Чушь, – сказал Петр. – Пиратов не существует.
– Тогда почему они приказывают не оказывать сопротивления, ведь мы… то есть Конфедерация ни с кем не воюет?
– Насколько мне известно, не воюет.
– Тогда что…
– Заткнись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116