Переулок кончался тупиком. Бежать было некуда, если не считать двери ветхого дома.
– Назад! – закричал Гарвин, и тут прямо рядом с ним в булыжную мостовую ударил заряд бластера.
Ударом ноги Иоситаро распахнул дверь. Послышались испуганные вопли.
– Выходите! Выходите! – закричал он, и 'раум бросились вниз по ступенькам.
Как раз в тот момент, когда из-за угла выскочили около десяти вооруженных 'раум, Ньянгу прошмыгнул в здание, и Гарвин за ним. Они оказались в типичной для Экмюля крошечной бакалейной лавке с почти пустыми полками. Иоситаро схватил две литровые бутылки растительного масла и побежал вверх по лестнице навстречу потоку выбегавших на улицу испуганных 'раум. При виде вооруженного человека овладевшее ими безумие достигло апогея – мужчины, женщины, дети вопили так, будто их режут. Ньянгу заглянул в открытую дверь и увидел груды недошитой одежды. Он швырнул в стену свои бутылки с маслом, они разбились. Он выстрелил в маслянистые лужи, но ничего не произошло.
– Черт побери современное оружие! – рявкнул Ньянгу.
Он углядел в углу аварийный фонарь, бросился к нему, зажег и швырнул туда, где было разлито масло. Послышалось ожидаемое: «Пу-у-уф», – пламя вспыхнуло, и Иоситаро лишился большей части бровей и коротко остриженных волос.
Вопли стали громче. Пытаясь выбраться из здания до того, как его охватит огонь, 'раум впали в панику. Было слышно, что кто-то выкрикивает приказы, пытаясь навести хоть какой-то порядок.
– И куда теперь? – спросил Гарвин.
– Разве у нас есть выбор? На крышу, естественно, – ответил Ньянгу. – А оттуда на следующую. В этом проклятом кроличьем садке все дома стоят вплотную друг к другу.
Увы, в данном случае это оказалось не так. Соседние здания находились слишком далеко для прыжка. Гарвин положил бластер, принялся рыться в сваленном на крыше мусоре и в конце концов нашел длинную планку.
– Помолись за меня, – сказал он и подтащил планку к ограждению крыши.
Планка выглядела достаточно длинной, и он попытался перекинуть ее на крышу следующего здания. Но его расчет оказался неверен – не хватило что-то около метра. Планка перевернулась и упала на улицу. Оттуда немедленно принялись стрелять вверх.
– Отойди, а то они тебя пристрелят, – сказал Иоситаро.
– Что же теперь-то делать?
– Надеяться, что дым отвлечет их внимание. И что здесь все еще работает пожарная служба. До рассвета остаюсь что-то около часа?
Из лестничного колодца клубами валил дым.
– Вряд ли они рискнут пробиваться наверх по лестнице.
Внезапно их ушей коснулся знакомый вой – над крышами стремительно промелькнули огни корабля. Гарвин вскочил и неистово замахал руками.
– Это полиция! Мы спасены!
Полицейский корабль пронесся над их головами, накренился и повернул обратно. Гарвин стоял, все еще махая рукой с зажатым в ней пистолетом, когда Ньянгу внезапно бросился на него и свалил на крышу. 25-миллиметровая пушка корабля открыла огонь, снаряды с чавкающим звуком зацокали по толю, во все стороны полетели осколки.
– В следующим раз… когда будешь махать… спрячь пистолет… – с трудом выдавил из себя Иоситаро. – Ради Аллаха, лежи тихо и притворись мертвым. Может, они посчитают, что достали нас.
Корабль сделал еще один заход, уже ниже. Гарвин даже почувствовал поток воздуха от его двигателей.
– Видишь, что бывает, когда рассчитываешь на копов? – спросил Ньянгу.
– Сент Ангара, проснитесь. – Ангара вскочил, со сна с трудом соображая, где находится. Над ним стоял дежурный офицер. – Сэр, приборы наблюдения показывают, что в центре Экмюля идет перестрелка. Полиция доложила, что они заставили замолчать двух снайперов на крыше одного из зданий.
– Что это значит – заставили замолчать? Просто лишили возможности стрелять или?..
– Общая тревога, – приказал Ангара. – Пошлите в Экмюль пару электронных «птичек» с громкоговорителями. Нужно успокоить гражданских. Разбудите милля Рао, но Старик пусть спит… – Он заколебался. – Если со снайперами покончено, глупо зря губить людей. Пошлите разведывательный – корабль в сопровождении одного… нет, двух «Жуковых». И еще.
– Да, сэр?
– У вас остался этот кофе?
Пойнтон ворвалась в командный пункт штаб-квартиры. Вдоль стен стояли около десятка комов, настроенных на частоты Корпуса и Планетарного правительства. Рядом с ними сидели операторы. Брукс вышагивал туда и обратно, вслушиваясь в доносившиеся из комов голоса. Внезапно глаза его широко распахнулись – он принял решение. Подошел к одному молчащему кому и взял микрофон.
– Левиафан, – сказал он, – я Твер.
– Я Левиафан, – ответил голос. – Слушаю.
– Ситуация изменилась. Приступайте к операции «Левиафан» немедленно. Повторяю, немедленно.
– Я Левиафан. Начинаем операцию.
– Предатели потерпели неудачу, – продолжал Брукс. – Пришел наш день.
– Сэр, мне очень жаль, что им удалось ввести меня в заблуждение, – заговорила Пойнтон, – и я обещаю…
– Сестра, – в голосе Брукса не было даже намека на гнев, – нам всем случается быть обманутыми. Главное – сделать так, чтобы такое не повторилось снова.
– Этого не произойдет, – заверила его Пойнтон. – Вы все еще доверяете мне?
– Доверие тут ни при чем. Отбирать и обучать другого – на это у нас нет времени, даже если бы у меня и возникло такое желание. Забудь о том, что произошло, и делай свое дело с удвоенным усердием, чтобы восполнить потерянное. Вот и вся премудрость.
Брукс улыбнулся – похоже, искренне. Пойнтон вышла, вспомнив, тем не менее, что однажды Брукс вот так же искренне улыбнулся и тут же хладнокровно застрелил двойного агента.
По всему лагерю Мэхен разносился вой сирен, и Бен Дилл, конечно, тоже проснулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116