– Слушаем вас.
– Правители Херти приняли решение, что вы должны покинуть порт на рассвете. Мы гордимся своим нейтралитетом и не хотим оказаться втянутыми в частные споры. Это решение принято в соответствии с международными обычаями, в случае невыполнения незамедлительно последуют соответствующие меры, включающие… насилие.
Он запнулся на последнем слове, повернулся, и строй солдат двинулся к городу более быстрым шагом, чем при подходе к кораблю.
– Эти проклятые линияты поджидают нас у выхода из бухты, – сказал Номиос.
Гарет кивнул.
– Можем подготовиться и заковаться в цепи, в которые хотели заковать других людей, – мрачно проворчал боцман.
– Нет, – возразил Гарет, не понимая, почему он так уверен. – Нет, этого не произойдет. Никто из нас не станет рабом, ни сейчас, ни в будущем. Готовь корабль к отходу.

7

– Лабала, – сказал Гарет, – ты говорил, что можешь заполнить всю бухту туманом. Трепался или говорил правду?
– Правду, – ответил Лабала. – У меня слишком плохая память для выдумок.
– Хорошо, – сказал Гарет. – Приготовь все, что нужно. Заклинание понадобится, когда станет темно.
Гарет повернулся к команде, собравшейся в средней части судна. Почему-то он совершенно не испытывал страха и чувствовал себя совершенно спокойным, словно был рожден для таких ситуаций.
– Четыре матроса, – сказал он. – Нет. Три и ты, Том Техиди. Принесите пять мешков пороха и десять бутылок бренди. Бренди берите подешевле, лишь бы было крепкое. Когда станет совсем темно и, если нам повезет, появится туман Лабалы, я хочу, чтобы вы сошли на берег и подожгли этот рыбный завод в конце пристани, чтобы отвлечь внимание местных жителей. Как только наши поджигатели покинут корабль, все не занятые на вахте матросы должны вооружиться. Оружие сложено в носу. Мушкеты уже заряжены. Приготовьте абордажные сети и зарядите пушки, но выдвинем мы их только после отхода – их колеса дьявольски громко скрипят. Боцман, проложи курс по компасу, чтобы мы могли вслепую выйти из бухты. По местам!
Гарет улыбнулся, увидев, как команда разбежалась выполнять приказ. Его приказ.
К нему подошел Техиди:
– Нам четверым будет тяжело дотащить весь этот порох и бренди.
– Я буду пятым, – сказал Гарет.
Когда стемнело, Гарет посмотрел на висевший на мачте фонарь линиятов.
Зеленого света он не увидел.
Он задумался, что произошло. Фонарь был связан с Луинесом и погас, когда тот был убит? Или заклинание отменили маги, которые, несомненно, находились на оставшихся в бухте кораблях линиятов? Это означало, что между ними и фонарем существовала какая-то связь. Достаточно ли было такой связи, чтобы определить, где именно находится “Стойкий”?
Он снял фонарь, прошел с ним по палубе и поднялся по сходне на пристань. Там он поставил фонарь рядом с кнехтом и вернулся на судно.
“Если они за нами «наблюдают», – подумал Гарет, – то решат, что мы стоим у причала, когда нас там уже не будет”.
Вдоль пристани загорелись факелы, хотя Гарет не заметил никого, кто мог бы их зажечь; пламя затрепетало на ветру. Постепенно опускалась темнота, и огонь факелов становился все более тусклым. Гарет вдруг понял, что они и не думали тухнуть – пламя становилось тусклым от накатывавшегося с моря влажного тумана.
“Либо нам повезло, – подумал Гарет, – либо… среди нас настоящий маг”.
– Готовы? – спросил он Тома и троих матросов. – Тогда пошли.
Они незаметно скользнули по сходне на пристань и, пригибаясь и прячась, как избегающие света крысы, направились к заводу. В сторону земли вели пандусы, и они пошли по ним.
Гарет, жалея, что не имеет солдатской подготовки, напряженно всматривался в темноту, опасаясь, что жители Херти могли выставить караул.
Он никого не увидел. Может быть, эти люди действительно сохраняли нейтралитет и предпочитали ни во что не вмешиваться. Или были трусами.
Техиди прижался липкими губами к уху Гарета:
– Отсюда можем идти по запаху.
Том был прав. Стараясь держаться в темноте, они без труда нашли завод и пошли вдоль его полуразрушенной стены, пока не наткнулись на раздвижную дверь. Сквозь щели не было видно света.
Гарет налег плечом на дверь, но она даже не колыхнулась. Том отодвинул его в сторону и налег на дверь сам.
Дверь отодвинулась со ржавым скрипом, который показался Гарету не менее громким и тревожным, чем звук сигнальной трубы. Они замерли, но ничего не произошло.
В длинном сарае они продвинулись всего на несколько футов, чтобы не наткнуться на что-нибудь острое. Гарет вытащил нож, выругался про себя по поводу того, что матросам запрещалось носить ножи с острием, не к месту подумал, что теперь может носить любое оружие, какое захочет, разрезал мешковину и высыпал порох на пол. Потом он сорвал проволоку с горлышка бутылки, вытащил зубами пробку и облил все вокруг себя бренди.
Том прикрывал ладонями зажженный фитиль. Он посмотрел на четыре силуэта на фоне двери и понял, что совершить поджог предстоит ему.
“Или исчезнуть в адском пламени”, – подумал он и поднес фитиль к мешковине, пламя разгорелось, он увидел пустые мешки из-под пороха на полу и поднес к ним фитиль.
– Быстрее, – крикнул Том, и они побежали прочь от разгоравшегося огня. Они увидели ослепительную вспышку, когда пламя подобралось к пороху, потом ярко запылал весь завод, пропитанный за долгие годы рыбьим жиром.
Они бегом поднялись на борт “Стойкого”. Матрос придержал для них развернутую абордажную сеть.
– Расчеты – к пушкам, вахтенный – на марс, – приказал Гарет и поднялся на ют.
– Итак, мистер, – сказал он Номиосу. – Выводи нас в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106