Этот профессор-селекционер работает над выведением гибрида кукурузы. Он даже не читает лекций в университете, а занимается со студентами на своем опытном участке. Штат Висконсин — крупный поставщик сельскохозяйственных продуктов США.
Автомобиль остановился возле опытного поля, и профессор повел нас прямо в колышущееся море кукурузы. Стебли уже пожелтели, но листья все еще зеленые. Глаза невольно ищут золотые початки, но их не видно, потому что каждый обвязан белым бумажным мешком с какими-то цифрами и буквами.
В сельском хозяйстве США прогресс механизации и усовершенствования уборочных работ идет в двух направлениях. Техники все время создают все более совершенные машины, а на помощь им приходят селекционеры, добиваясь, чтобы и растения в свою очередь облегчали работу комбайнов. Так, например, в Калифорнии на опытных полях университета Беркли я видел комбайн для уборки помидоров.
В то время, когда инженеры работали, селекционеры стремились вывести вид, при котором помидоры на кусте созревали бы приблизительно в одно время, а стебли их легко и ровно лежали на земле.
Наука творит чудеса. Но у жизни свои законы. Профессор Нил работает, чтобы людям легче было жить, а созданные его руками «добрые духи» не в каждые закрома несут достаток. В капиталистическом обществе только тот, у кого есть деньги, может поставить па службу себе достижения науки. Выведенный Нилом новый гибрид кукурузы сделал богатых фермеров еще богаче. Но он нисколько не облегчил бедственного положения тех фермеров, которые уже стояли на пороге разорения.
Возвращаясь с опытного поля профессора Нила в университет, мы попросили его остановиться по пути, чтобы поговорить с мужчиной и женщиной, силосовавшими люцерну. У Фриды и Роберта Мейер 3 коровы, 200 голов птицы, и они поставили на откорм 30 телят. В хозяйстве управляются сами. У них есть трактор, а всю остальную технику берут взаймы у сына. Сейчас обоим уже за шестьдесят, но они не могут себе позволить перестать работать. Руки у них огрубелые, одежда жалкая, лица изможденные.
— Если мы не будем работать, мы лишимся земли,— сказал муж.
— Отдохнем после смерти,— утешала себя женщина.
— Работать надо много, а иметь мало, дабы не возгордиться,— это муж прибег к помощи Библии.
Я не рискнул далее спросить у них, используют ли они последние достижения сельскохозяйственной пауки и техники. Ветхое жилище, развалившаяся силосная башня и побледневшее от усталости лицо Роберта Мейера достаточно выразительно говорили об обстоятельствах их жизни. Мы попрощались, пожелали им удачи, здоровья и но лишиться своей земли. Пожимая мне руку, жена фермера сказала:
— Не гневите бога, не посылайте человека на Луну. Я знаю, почему ваша коммунистическая страна первой послала человека в космос: разведать, где там обитает бог, и уничтожить его.
— Кто вам это сказал? — удивился я.
— А наш толкователь Библии. Он все знает...
Этот толкователь прекрасно понимает, что, где нищета, там и темнота, и, значит, легче добиться успеха. Когда видишь потухший взгляд семьи Мейер, когда слышишь их «философские» рассуждения, не возникает никаких сомнений, кто говорит их устами.
Во время поездок мне удалось познакомиться с работой шести университетов. Бросалась в глаза их тесная связь с сельскохозяйственной практикой. Университеты, готовящие сельскохозяйственные кадры, уделяют в своих программах особое внимание практическим занятиям. Студенты обязаны много работать в опытных хозяйствах. Если какой-либо университет не имеет возможности на практической работе проверить и подготовить специалиста в той или иной области, то студентов отправляют на год-два в другое учебное заведение, а потом он возвращается в свой университет.
В штате Небраска мы посетили богатого фермера Глена Люса. Я обратил внимание на то, что у фермера удивительно мягкие и белые руки. Это мне показалось странным. У входа в дом Люса возвышалось врытое в землю древко, на котором развевался государственный флаг США. Несколько дальше виднелись стойла, из которых доносилось мычание. Хозяин встретил нас во дворе. В нескольких шагах за его спиной, вытянувшись, сидел в седле его слуга, готовый в любое мгновение выполнить малейшее приказание хозяина. Я не вытерпел и подошел к слуге. Он сказал, что доволен своей жизнью. Уже 25 лет этот человек — Ральф Ку-тез — служит своему хозяину. «Когда у меня была земля, были и заботы,— говорил он.— А теперь мне хорошо. Все мои заботы вместе с землей перешли моему хозяину». «Беззаботная жизнь» не позволила Ральфу Кутезу создать семью, руки его от непрерывной физической работы стали
похожи на клещи, усталость согнула спину. А вот Глен Люс, который вместе с землей Кутеза приобрел все его заботы,— обладатель мягких рук и неограниченного права решать судьбу своего слуги.
Можно только удивляться лакейскому образу мыслей Ральфа Кутеза. Сейчас ему нравится быть зависимым и пищим, но ведь он не родился таким. Его сделала таким среда, в которой он живет, жестокая действительность, безжалостно ломающая человеческие судьбы.
Все земли средней части Соединенных Штатов Америки изрезаны бетонными лептами автострад и асфальтированными дорогами, которые делят посевные площади на почти правильные квадраты. Из окна самолета земля здесь кажется грандиозной шахматной доской, тесно заставленной фигурами — силосными башнями, комбайнами и другими машинами. Но если в шахматы играют двое и побеждает тот, чей мозг острее, то на шахматной доске, которую составляют фермерские поля Америки, царит только один игрок — господин Монополистический капитал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100