Временами он шел в полнейшей темноте, вынужденный ощупью отыскивать тот единственный путь, по которому можно было пройти несколько дальше в избранном направлении. Иногда ему помогало тусклое мерцание над головой. Двери всех помещений были распахнуты настежь, либо сорваны с петель, а окна выходили на внутреннюю улицу, похоже на то, отметил Флетчер, что с одной стороны обитателям этого здания было чуждо само понятие личной жизни, а с другой стороны у них не было особого желания отгораживаться от своих соплеменников или что-либо скрывать от них. Стены общественных мест были совершенно прозрачными, хотя это было не во всех местах. Выцветшие надписи на вывесках говорили о том, какие функции выполняли когда-то эти помещения. Во многих местах на глаза Флетчеру попадались кое-какие предметы обстановки, давно поломанная мебель, обрывки ковров и вообще всякий хлам, который бросали люди, покидая то или иное место, где им довелось какое-то время прожить. Попадались и очень красивые вещи, сорванные со стен и повалившиеся на пол, которые давно бы уже истлели или сгнили, не будь они изготовлены из неподвластных времени материалов – таких, как мрамор или гранит. На них были запечатлены мечтательные лица мужчин и женщин. Как-то раз на глаза Флетчеру попалась статуэтка смеющегося ребенка, большинство из этих вещей было совершенно недоступной человеческому воображению формы и окраски, попадались среди них и какие-то непостижимые изделия из серебряной проволоки и ярко сверкающие металлические стержни. Все это были бытовые предметы, назначение которых было в том, чтобы скрашивать жизнь в этом бурлящем котле города-государства, освещать его «улицы» и помещения, насыщать их весельем и всем буйством красок, свойственным подлинной жизни, вселять в горожан бодрость и уверенность в правомерности избранного ими образа жизни перед лицом угрозы неминуемой гибели всего сущего на этой планете и медленного, но неотвратимого истощения все более скудеющих ресурсов, способных поддерживать существование перенаселенных гигантских городов, которыми сплошь была усеяна эта планета, в чем не раз уже имел возможность убедиться Флетчер, облетая вокруг всей этой планеты в своем разведчике и глядя на оставшиеся тогда для него загадочные циклопические сооружения на поверхности планеты. А вот теперь все эти предметы были обречены на то, чтобы неумолимое беспощадное время обратило их в прах. Теперь здесь всюду царила тишина, не слышно было производственного шума, неизбежного при функционировании заводов, фабрик и установок для изготовления тех синтетических материалов, в которых, судя по одежде аборигенов, жители города не испытывали особого дефицита.
Он начал обращать внимание на то, что о времени, когда была покинута та или иная секция, можно судить по степени сохранности перегородок, назначение которых, как показалось Флетчеру, состояло в том, чтобы предотвращать свободный доступ горожанам в те секции, где небезопасно было разгуливать, как вследствие угрозы обрушения отдельных полуразрушенных элементов здания, так и угрозы со стороны агрессивных и конечно же крайне голодных существ, которые непременно должны были шнырять там, где больше уже не жили люди, способные отпугивать и истреблять их. Даже в кошмарных условиях существования на этой планете инстинкт самосохранения у всех живых существ преобладал над чувством голода и стремлением дать выход собственной злобности и агрессивности. В этом Флетчер уже несколько раз имел возможность убедиться, наблюдая за поведением тех из существ, с которыми он сталкивался ранее.
Эти перегородки, как подумалось Флетчеру, были сравнительно поздним нововведением и, похоже, служили признаком определенного расслоения среди обитателей этого города-государства, разделения горожан на определенные касты. А вызвано это вполне могло быть той смертельной враждой, что со временем появилась во взаимоотношениях друг с другом между отдельными умудрившимися сохраниться дольше других городами-государствами. Подобная вражда, подумалось Флетчеру, также возникла, похоже, сравнительно недавно. Ибо на заре своей истории все эти государства в какой-то мере сплачивал дух солидарности, свойственный любой совокупности живых существ, ощущающих свою обреченность перед лицом опасности, в особенности если эта опасность обусловлена последствиями стихийного бедствия, повлиять на характер которого по той или иной причине не дано даже было представителям сравнительно высокоразвитой цивилизации. А как раз именно таким стихийным бедствием и было постепенное угасание жизни на этой планете и истощение ее ресурсов, притом и то и другое, в первую очередь, было вызвано необратимым процессом потухания солнца. Однако впоследствии, когда быстро сокращающееся население вынуждено было перейти к строжайшей экономии и рационированию последних оставшихся в его распоряжении скудных ресурсов, вот тогда-то и возникла настоятельная необходимость в создании сильных тоталитарных структур, способных осуществлять тот жесткий контроль за производством и потреблением, без которого, пожалуй, в тех суровых условиях просто невозможно было выжить, а как раз могучие твердыни, которые начали с лихорадочной быстротой возводить правящие олигархии как раз лучше, чем что-либо иное служили тем целям, которые вынуждены были поставить перед собой те сообщества, которые намеревались выжить даже в тех суровых условиях, что сложились после полного уже прекращения жизнедеятельности солнца. И как сами твердыни городов-государств служили защитой от посягательств на имеющиеся в их распоряжении ресурсы со стороны отставших в своем развитии соседних сообществ, так возникшие внутри здания перегородки своей целью имели защиту отдельных слоев общества, обладавших немалыми материальными богатствами, от посягательств со стороны своих же собственных низов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28