Впрочем, на что, на что, а на тренировки я никогда не жаловался. Они совсем не были скучными.
Но больше занятий фехтованием мне нравились другие уроки, открывающие для меня неизвестный, иной мир. Разительно отличающийся от, казалось, остановившейся жизни нашей деревни.
Ирвин рассказывал только о том, что видел сам, но и этого было немало. Моря: Зеленое, Серединное и даже Беспокойное, по которому дядя, конечно, не ходил, но видел собственными глазами, горы: недоступные Игские и изрезанные киркой и зубилом Тратские, степь Данхары и Трихры, а также Тавлия, Каранут, Кастор и Кимская империя, – и все это лишь по правую сторону Серединного. А ведь была еще и западная сторона, и целый ворох легенд, преданий, пророчеств… еще более захватывающих и манящих.
Правда, Ирвин учил меня и менее интересным вещам: счет, письмо, аанский язык… Это было у него какой-то навязчивой идеей – постоянно учить меня чему-то.
– Пригодится еще, не вечно же тебе тут сидеть, – говорил он. – А аан – вообще, язык вероятного противника, так что скажи-ка мне еще…
Его уверенность в том, что деревню мне придется покинуть, причем скорее рано, чем поздно, тоже была не слишком понятна. Я хоть и был не из этой деревни, но все равно – из крестьянской семьи, и меня не могло ждать ничего, кроме ста десяти – ста двадцати лет скучной и одинаковой деревенской жизни… Но Ирвин тоже родился в деревне, а ведь он сумел добиться многого. Многого? Мне и самому не терпелось испытать что-нибудь невероятное, но не ясно пока, что именно…
– Где ты опять витаешь? – голос Ирвина был полон недовольства. – Мне десять раз повторять вопрос?
– Э-э, я задумался… А королей в Термилионе было тридцать шесть штук. Тридцать семь, если считать два года, когда правили близнецы Тэриан и Франко.
Ирвин был солдатом далеко не всю жизнь и за пару десятков лет в должности секретаря успел впитать себя массу информации, хоть она и была во многом отрывистой. Например, он мог мне пересказать имена и даты правления всех королей нашей с ним общей родины, но не способен был ни слова добавить о том, кто из них и чем прославился. Чему я радовался втайне: слушать рассказы о дальних странах было намного интересней, чем запоминать безликие даты.
– «Штук»… – повторил за мной Ирвин. – Знаешь, будь я сейчас на действительной службе, получил бы ты десяток плетей за непочтительность к Короне, притом абсолютно заслуженно.
Что верно, то верно. Заставить себя испытывать пусть самую малую толику уважения, не говоря уже о преданности, к правящей фамилии – я не мог. Очень уж далеко находилась маленькая Чайная от величественного Туалона.
– Ладно, – после небольшой паузы произнес он, – иди… гуляй.
Уговаривать меня не надо. Выйдя наружу, я по привычке залюбовался на открывающийся отсюда вид. Наш дом стоял на самом краю деревни и был той точкой, что отделяла небольшое расчищенное плато, где располагалась сама деревня, от широкого изумрудного ковра, медленно стекающего вниз. Дорога была не больше пяти метров в ширину и через двадцать-тридцать метров полностью утопала в зеленой гуще деревьев. И меня снова посетило завораживающее и, как и тысячу раз до этого, непонятное чувство непередаваемой близости к Миру. Казалось, что еще секунда, и я смогу любым уголком самого себя слиться с каждым его краешком… Наваждение исчезло. Э-э… слишком я впечатлителен. Зато, так веселее.
Я пошел в обратную сторону. Наверное, опять будем с парнями в «легионеров и кочевников» играть или во что-нибудь еще, не сильно отличающееся. Последнее время все стало жутко надоедать. Не то чтобы я стыдился своих друзей, но… это было не так легко объяснить. Некоторые из них были лучше – правильнее и честнее, другие хуже, но все они от жизни хотели немногого и очень походили на своих родителей.
Увидав кого-то из наших, я хотел приветственно махнуть рукой, но вдруг мое внимание привлекло совершенно другое. В чистом, без единого облачка, весеннем небе возникла неясная темная точка в нескольких сотнях метров над землей – она была еще очень далеко, но с каждой секундой увеличивалась. Любая известная мне птица имела размеры меньшие даже не в десятки, а в сотни раз. Что это? Э-э… что-то очень большое, и оно двигалось в сторону деревни. Правда, высота была слишком велика… Я замер.
То, что раньше, с некоторыми оговорками, можно было принять за огромную, хотя и нереальную птицу, оказалось не чем иным, как колоссальным абсолютно черным… драконом. Конечно, это могло быть чем-то другим, но уверился, что это именно дракон. Ведь каждый знает, как они выглядят. Точнее, каждый их себе как-нибудь представляет. Думаю, многие представляли себе драконов как раз так.
Насколько я мог определить с такого расстояния, размах крыльев «птички» составлял не меньше двадцати метров. В мощных когтистых лапах эта махина каким-то чудом удерживала большущую клетку, состоящую из темных прутьев. Выглядела клетка тяжелее самого дракона, причем, как мне показалось, в ней не было ни входа, ни выхода.
Внутри же находилось Нечто. Багрово-красная, истекающая чем-то отдаленно напоминающим кровь, мышечная масса общим весом, должно быть, не менее трех-четырех тонн вызывала ужас и приступ тошноты даже с такого внушительного расстояния. Которое, кстати, благодаря мощным и частым взмахам гигантских крыльев очень быстро сокращалось.
Присмотревшись, я заметил и третьего участника действа. В основании шеи дракона, держа в руках длинные вожжи, восседал… мужчина, закутанный в длинный черный плащ, скрывающий фигуру, но открывавший лицо. Даже отсюда были видны или, возможно, просто ощущались глаза, источающие кромешный мрак… Накх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22