Завтра утром, пока ты снимаешь с Темьяна ошейник, я наведаюсь в Башню Живицы».
«Почему именно туда?»
«Богам остались верны только волшебники Живицы и За'саринузу, – напомнил я. – Пойду в первую из них, надо же с чего-то начинать».

9

В столице Беотии, славном городе Малке, где мы находимся уже второй день, магия расцвела вовсю. Здесь имеются резиденции, то бишь Башни, всех существующих на Ксантине Священных Магических Пятерок: Датныок (земля и вода), Шинэхуу (воздух и огонь), Лавитроп (дерево и металл), За'саринузу (мысль и смерть) и Живицы (пространство и жизнь).
Волшебники мира Ксантины, объединенные в свои Пятерки, до сих пор не признавали национальностей и стояли как бы над странами, очень редко в открытую вмешиваясь в межгосударственные дрязги. У них существует очень сложный и запутанный, на мой взгляд, кодекс поведения, предусматривающий ситуации, когда одна из Пятерок или несколько сразу могут вмешиваться в войны или другие политические ситуации. Правда, о религиозных распрях там нет ни слова – никому и в голову не могло прийти, что кто-то осмелится выступить против правящих Богов!
Я решил нанести визит волшебникам Живицы. Я выбрал именно их сознательно, руководствуясь несколько необычным статусом Белых Волшебников или, как их еще называют, Магов Пространства и Жизни. В отличие от остальных чародеев Ксантины, Белые Волшебники не привязаны только к этому миру. Их Башни являются перекрестками множества миров и позволяют посвященным беспрепятственно путешествовать, куда им вздумается (разумеется, не по всей вселенной, а лишь в пределах своей ветки или галактики, как некоторые ученые называют ближайшую друг к другу совокупность миров).
Я плохо помню историю Ксантины и не знаю точно, откуда взялись Белые Путешественники. Знаю только, что Боги поощряют их стремление и вообще относятся к ним более чем благосклонно. И как следствие – подобные Белые Башни имеются во всех обитаемых мирах ветки (или галактики) под названием Зурилла.
Направляясь к Магам Пространства и Жизни, я собирался открыть им свой настоящий статус – Ученика Бога, – и воспользоваться их помощью в уверенности, что эти «любимцы Богов» вряд ли променяют старых, проверенных господ на нового Черного Выскочку.
Когда мы втроем добрались до столицы Беотии, здесь уже вовсю царили Темные Небеса. Город представлял собой удручающее зрелище. Торговая и деловая жизнь замерла. Некоторые дома были разрушены или разграблены, – видно, против их владельцев велись настоящие военные действия. От Храма Богов остались руины. На площадях стояли мрачные украшения в виде виселиц с повешенными. Некоторые бедолаги висели вниз головой, и с них была полностью содрана кожа. Это жрецы Храма, решили мы с Мисселом после беглого осмотра одного из освежеванных трупов. Вероятно, адепты Темных Небес проводили со жрецами Богов какие-то непонятные жестокие ритуалы.
…Я шел пешком, стараясь не очень-то глазеть по сторонам. Прохожих почти не было. По-хозяйски расхаживали лишь наглые подвыпившие люди в размалеванной красными крестами одежде – в основном молодежь, – вероятно, сынки лавочников и ремесленников средней руки, желавшие всласть потешить свое тщеславие и хоть на день ощутить себя настоящими «хозяевами города».
Глядя на них, я подумал о том, сколько невинных людей было убито в эти дни под видом «установления новой веры». Людей, которым, по большому счету, абсолютно все равно, кому поклоняться: Богам ли, Проклятым ли, Темным Небесам ли. Им главное – зарабатывать деньги, растить детей да предаваться своим нехитрым радостям вроде кружки пива по вечерам или воскресных танцулек на ярмарке. Но они погибли. Кто по глупости, кто от руки давно вынашивающего злобу соседа или конкурента, который в наступившей смуте поспешил свести личные счеты, благо есть на что свалить. Как же, он не банальный убийца! Он идейный борец за новую веру! А что убитый им человек содержал точно такую же кожевенную мастерскую, это конечно же случайность. И кто потом вспомнит, что дела убийцы резко пошли в гору из-за притока новых, отнятых у его жертвы клиентов? А никто. Разве что вдова прокричит в гневе обвинения в лицо убийце, но кто же станет слушать потерявшую разум от горя женщину. К тому же можно и ее… И сыновей-малолеток… Чтоб, значит, Богам не поклонялись… А заодно чтоб не смогли продолжить отцовское дело в кожевенной мастерской, когда подрастут. Хотя лавка, конечно, не главное. Главное – веру новую установить.
Я спохватился, заметив, что судорожно сжимаю рукоять меча и пристально смотрю на приближающуюся компанию новоявленных «хозяев» – наглых и хмельных от собственной силы и безнаказанности и, вероятно, имеющих на меня определенные виды: как же упустить случай и не поиздеваться ввосьмером над одиноким прохожим! Их не интересует, какой вере я поклоняюсь. Их не остановит висящий на моем поясе меч. С их-то численным перевесом они уверены, что меч отберут, но убьют меня не сразу. И не мечом. Помучают сперва, всласть помутузив меня кулаками и ногами – так, чтобы прочувствовать под подошвами тяжелых башмаков уязвимое человеческое тело и насладиться хрустом раздробленных костей. Наверняка за последние дни смуты таких случайных жертв на их совести немало. Они за этим и бродят по притихшему городу – получить удовольствие от безнаказанности, подержать в своих руках человеческую жизнь, послушать мольбы о пощаде, чтобы таким дешевым способом возвеличиться в собственных глазах.
Ох, до чего же хочется обнажить меч и заставить их на собственной шкуре прочувствовать, каково это – быть беспомощной жертвой, обреченно глядящей в лицо палачу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156