— Жаль. Все сорвалось. Но твоей вины в этом нет.Парень расплылся в улыбке:— Да, да, мстр. Большое спасибо.Морейн вышел на улицу, когда уже заалела утренняя заря. Он повернул налево и подошел к своей машине. Элтон Дж. Раис опустил стекло и высунулся наружу.— Удалось что-нибудь выяснить?— Еще не знаю, — ответил Морейн. Глава 13 Сэм Морейн и Элтон Раис зарегистрировались в третьеразрядном отеле как Джеймс К. Белтон и Карлтон К. Белтон.— Я и мой дядя хотели бы остановиться в тихом двухместном номере, — попросил Морейн.Портье посмотрел на табло с ячейками для ключей и вытащил один из них с большой латунной биркой.— Вас устроит за четыре доллара?— Вполне, — одобрил Морейн.— У вас с собой только этот портфель?— Да. И мы хотим заплатить вперед.Портье не возражал, получил четыре доллара и позвонил в колокольчик.Появившийся посыльный подхватил портфель, взял ключ и провел их в номер в глубине коридора на четвертом этаже. Поставив портфель на пол, он не удержался от комментария:— У вас там случайно не кирпичи?— Да нет, всего лишь слитки золота, — в тон ему ответил Морейн, протягивая полдоллара чаевых. После ухода посыльного он запер дверь на ключ.— Садитесь, — пригласил он Элтона Раиса, указывая на кресло, — и не мешайте. Мне надо поработать.Он поднял портфель, положил его на кровать и высыпал содержимое. В течение почти получаса он занимался чтением бумаг, делая порой заметки. Наконец он положил все документы обратно в портфель и стал тщательно изучать четыре стенографических блокнота, перевязанных тесемкой.— Вы знаете, что это такое? — обратился он к Элтону Раису.— Имею самое общее представление, — откликнулся его седовласый спутник. — Я не составлял перечня документов, просто прихватил все, что было в портфеле. Сейчас я понимаю, насколько безумным был мой поступок, но когда я услышал голос Натали…— Возможно, это было не таким уж безумием с вашей стороны, — тихо произнес Морейн, расхаживая по номеру и задумчиво глядя на палас.Элтон Раис сидел тихо и неподвижно, будто был частью мебели.Морейн неожиданно повернулся к нему.— Вам нечего было там делать в тот вечер. Вы должны были отдавать себе в этом отчет.— Наоборот, — невозмутимо ответил старик, — это было единственное, что мне оставалось сделать.— Почему?Элтон Раис продолжил в том же духе:— Потому что мне было уже все равно. Вы не задумывались над ситуацией, в которой я оказался? Я стар, точнее, не молод. У меня нет состояния. У меня только один способ заработать на жизнь — использовать свои бухгалтерские знания. Но ко мне относятся с недоверием, поскольку я отсидел в тюрьме за растрату. Сейчас множество честных людей ходят в безработных. И у меня нет реальных шансов устроиться по специальности. Я не могу согласиться с тем, чтобы меня содержала Натали. У нее достаточно собственных проблем. Я конченый человек.— Иначе говоря, вы намереваетесь покончить жизнь самоубийством? — подытожил Морейн, с состраданием глядя на него.— Вот именно, — подтвердил старик, — но сделаю это так, чтобы Натали не догадалась. Это будет выглядеть как несчастный случай, не более того. Но прежде я приложу все силы к тому, чтобы восстановить ее положение в обществе. Я хочу все устроить так, чтобы она снова могла ходить с высоко поднятой головой. Она натура очень чувствительная, и никто не знает, как она страдала от пренебрежительного отношения со стороны общества.Морейн, задумавшись, молча кивнул.— Вы знаете, что тюрьма делает с людьми? — задал вопрос Элтон Раис.Морейн продолжал слушать, не произнося ни слова.— Вы помните, — говорил Раис тихим и бесстрастным голосом, — что я занимал видное общественное положение? Меня уважали, я был на короткой ноге с влиятельными политиками, хорошо справлялся со своими обязанностями и неоднократно переизбирался. Это кое-что да значит, может быть, и не очень, но все же. Я сохранил свой пост, даже когда Диксон и его подручные захватили все места, которые раньше удерживала оппозиция. Моим соперником на выборах выступал один из его людей, но я все равно одержал победу. Я не был какой-то сверхсильной личностью, но мог достойно сымпровизировать речь перед публикой и имел успех. Я не без тщеславия считал себя человеком динамичным и с достаточно твердым характером. — Он помолчал, затем спокойно и просто добавил: — И все это ушло напрочь. Я не сломлен в смысле интеллектуальных возможностей. Лишь в какой-то степени атрофировался. В тюрьме я был всего лишь винтиком машины. У меня не было имени — только номер. Не было ни друзей, ни компаньонов. Я был под замком и в тисках безличной дисциплины. Все, что у меня было раньше, развеялось в прах. Когда-то я мог смело выступать на митингах и воздействовать на людей. Скажите, мой друг, неужели я и сейчас способен кого-то вдохновить?Он печально посмотрел на Морейна и, поскольку тот не отвечал, горько рассмеялся.— А что губернатор? — спросил Морейн. — Вы пытались апеллировать к нему?Элтон Раис по-прежнему говорил беззлобно, но с убежденностью врача, сообщающего о скорой кончине пациента.— Все должности заняты политиками. А те связаны с той или иной партией. Меня засудили, поскольку мощные политические силы были заинтересованы в моем устранении. И вы можете представить, реальны ли мои шансы на спасение. Дело дошло до того, что адвокат, получавший свои гонорары от меня и заверявший, что представит мое дело в суде в истинном свете, на самом деле действовал по инструкциям моих врагов! Он не решился выступить против политической махины. Три месяца спустя после того, как меня бросили в тюрьму, его назначили судьей. Он и сейчас занимает этот пост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58