И я принял решение о том, что он немедленно прекращает исполнение своих обязанностей. Мне не нравятся его методы работы.— А мне — твои, — не сдавался Торн. — И для начала уясни себе, что ты не полицейский, а простой окружной прокурор. Напротив, Стивене — начальник здешней полиции, и только он имеет голос в этом уголовном деле. К тому же так получилось, что Стивене на моей стороне.— Что находится в этом портфеле? — спокойно и твердо спросил Дункан.— Идиот! — взревел Торн. — У тебя не хватает мозгов, чтобы сообразить, что я прикрываю тебя? В этом портфеле полно улик против нас всех, включая и тебя самого.— Откроем его и составим опись тут же, на месте, чтобы не вставал вопрос о подмене содержимого, — бесстрастным тоном потребовал Дункан.— Именно это я и хотел сделать, — откликнулся Стивене.Торн подошел к нему и что-то тихо шепнул на ухо.Стивене был в нерешительности. Он на секунду задумался и в конце концов решил:— Ладно, покончим с этой перепалкой. Портфель заберу я.— Но раньше сделаем опись, — настаивал Дункан.— Эй, ты! — окончательно вышел из себя Торн. — Когда ты хотел, чтобы тебя избрали, ты так набивался мне в друзья! Так знай, Фил Дункан, я могу стереть тебя в пыль с такой же легкостью, как сделал из тебя то, что ты на сегодня есть.— Да, я стал участником политической борьбы, — устало признал Дункан. — Но ты наводнил прокуратуру людьми, верными тебе, а не мне. Ты гарантировал безнаказанность преступникам, похитившим документы из прокуратуры…— Заткнись! — оборвал его Торн. — Ты спятил. Если ты будешь продолжать нести эту ахинею, то Большое жюри признает ответственным за то, что произошло, лично тебя. Ты играешь на руку оппозиции.— Мне все равно, что произойдет, — спокойно парировал Дункан. — Я поступаю так, как велит мой долг, и пусть виновные понесут то наказание, которое они заслуживают.Стивене, все еще с наручниками, сделал шаг вперед:— Дайте мне этот портфель. Если он представляет такую ценность, я САМ могу о нем позаботиться.Торн передал ему портфель. Но Дункан встал между Стивенсом и дверью.— Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока не будет произведена опись находящихся там предметов, — непреклонно стоял он на своем.— Кто это сказал? — удивился Стивене. — Я.— Подумаешь, шишка, — презрительно процедил Торн. — Ты всего лишь окружной прокурор. Ты не имеешь права проводить арест. В создавшемся положении это может делать только Стивене. Продолжайте действовать, Стивене, в том же духе, и я поддержу вас, когда это будет в моих силах.— Прекрасно! — воскликнул Дункан с ледяной улыбкой, вынимая из кармана пачку бумаг. — Вы заслужили свою участь. На каждого из вас у меня есть соответствующее распоряжение.— Это еще что за штучки? — поразился Торн.— Это, — медленно проговорил Дункан, — повестки Большого жюри. Они обязывают каждого из вас предстать перед ним и предъявить ТАКИМИ, КАК ОНИ ЕСТЬ, любой и каждый документ или бумагу, имеющиеся в настоящее время в вашем распоряжении. А теперь, официально вручив вам повестки, я от имени Большого жюри забираю с собой документы, находящиеся в этом портфеле. Можете смеяться, если достанет мужества. Глава 19 Полицейский в форме провел Сэма Морейна в кабинет, где за бюро восседал Фил Дункан.Морейн облизнул болевшую губу и изобразил на лице вымученную улыбку.— Думаю, ты прав, Фил. Это безумие — совать нос в криминальные дела, когда ничто тебя к этому не обязывает. Меня это привело только в тюрьму.Дункан сделал знак сопровождавшему:— Все в порядке. Можете идти.Когда полицейский вышел, Дункан посмотрел на часы:— Через десять минут, Сэм, я должен быть на заседании Большого жюри и доложить всю эту омерзительную историю. Это значит, что я навсегда расстанусь с политикой.— Как ты решился на такой шаг? — спросил Морейн.— Это единственно разумный шаг, который мне оставалось сделать.— Но с политической точки зрения это невыгодный для тебя поступок, так ведь?— Ты прав. Однако когда я приносил присягу, вступая на свой пост, то поклялся выполнять обязанности наилучшим образом в силу возможностей и умения. И сейчас я поступаю именно так.Морейн понимающе кивнул.— Теперь, — продолжал Дункан, — можешь ли ты мне сказать, что намерен делать?Морейн удивленно поднял брови.— Не увиливай, — предупредил его Дункан. — Я не собираюсь задерживать тебя надолго. Где документы?— Разве тебе не вручили портфель?— Когда его открыли, то обнаружили там только подборку журналов. Видно, тебе пришлось совершить набег на газетный киоск и использовать весь находившийся там запас.— Там еще не все журналы, — поправил Морейн. — Кое-что осталось.— Как это понимать?— Я рассчитал, что они меня отправят в каталажку, и потому сохранил несколько штук, чтобы было что почитать.Дункан горестно вздохнул:— Ну хватит, Сэм. Выкладывай. Морейн отрицательно повел головой.— Почему ты скрываешь правду?— Я хочу, чтобы ты выложил свои карты на стол раньше, чем это сделаю я.— Не могу.— Почему?— Потому что не могу.— Где Натали Раис?— Под стражей.— Ее вызвали в качестве свидетеля на заседание Большого жюри?— Да.Морейн облизал губы.— Но был ли вызван в этом качестве еще кто-нибудь помимо тех лиц, о которых мне известно?— Если тем самым ты хочешь осторожно выяснить насчет отца Натали Раис, — заметил Дункан, — то мы еще не обнаружили, где он скрывается, но сделаем это в ближайшее время.— Если вы заставите его давать показания перед Большим жюри, — с расстановкой произнес Морейн, — то он будет в полном отчаянии. Элтон Раис в таком состоянии духа, что совершит какой-нибудь сумасбродный поступок, который нанесет непоправимый ущерб жизни его дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58