Ну, говори, только тихо. Отвечай, что стряслось, черт возьми, да поскорее!
- Мне следовало все рассказать раньше, - вздохнул Гарвин. - Я... проклятие... дело в том, что я разочаровался в собственном сыне.
- Случается. Ты здесь не оригинален.
- Да... но теперь все в порядке. Я полагал, что он женился не на той девушке, а сейчас вижу, что с девушкой все в порядке.
Ты хочешь сказать, что Стефани замешана в убийстве?
- Я хочу сказать, - ответил Гарвин, - что я люблю Стефани... люблю с самого первого дня, когда увидел ее. Я хотел, чтобы младший женился на ней... то мя есть мне казалось, что я так хочу. Но когда он выбрал другую... Знаю, что я должен был сожалеть об этом... но... но... я страшно обрадовался.
- Ты ничего не говорил Стефани?
- Боюсь, что намекнул... и все. Я ведь гожусь ей в отцы.
- Это так, хотя некоторые женщины предпочитают пожилых мужчин...
- Сейчас, - Гарвин нетерпеливо вставил, - это не важно, Мейсон. Я говорю об этом, чтобы ты лучше понял ситуацию...
- У нас времени в обрез, - в свою очередь перебил его адвокат. Поэтому излагай одни голые факты. И чем скорее, тем лучше. Итак, ты взял этот злосчастный револьвер, из которого стреляли в Кассельмана, и положил его в стол сына. Я пытался отвести подозрение от оружия, которое ты оставил у Стефани, и решил сделать то, что сделал. Таким образом, все запуталось...
- Погоди, погоди, ты ошибаешься. Я не клал никакого оружия в стол сына.
Мейсон возразил:
- Но ведь ты был на квартире у Кассельмана, прежде чем поехал к себе на работу. Ты убивал его или не убивал?
- Не будь идиотом. После меня у него побывала Стефани.
- Что же ты у него делал?
- По дороге на работу я заехал к Кассельману. Я только что вернулся из Лас-Вегаса. Было начало девятого. Ключом я открыл замок парадной двери. Сам знаешь, Перри, какие замки стоят на входных дверях. Их можно открыть практически любым ключом. Ну, таким образом я проник в дом. Поднялся наверх и постучал. Он открыл дверь, но не стал приглашать войти. И вообще, когда я представился, он повел себя как-то странно. Заявил, что не один и у него нет времени вести беседы, и предложил приехать к нему снова в одиннадцать часов. Потом захлопнул дверь прямо перед моим носом... Я одно не пойму, Перри, откуда тебе известно, что я там был? Ни одна душа не знает, что я был у Кассельмана.
- Не имеет значения, откуда я узнал, - ответил Мейсон.
- Куда ты поехал от Кассельмана, к себе в контору?
- Не сразу. По пути я останавливался, чтобы заправиться и позвонить в Лас-Вегас, а потом уже поехал к себе. Перед этим я предварительно позвонил Еве и попросил подготовить для меня кое-какой материал.
- Хорошо, ты приехал в контору. Что произошло дальше?
- Я принял душ и переоделся. Потом спросил у Евы Эллиот, какого черта она отказалась сообщить тебе, где я нахожусь? В общем, одно за другим, и я уволил ее. Остальное тебе хорошо известно.
- Не уверен.
- Ну, я поехал к тебе, потом мы вместе отправились к Стефани Фолкнер, и...
- Но ты остался у Стефани после того, как мы уехали.
- Очень недолго. Я просто хотел объяснить ей, как мне хотелось, чтобы она вошла в нашу семью.
- А что с револьвером?
- Ты знаешь, что я ношу оружие с собой. Так вот, я вынул его из кобуры и отдал Стефани.
- С целой обоймой?
- Конечно.
- Из него стреляли?
- Из него не стреляли несколько месяцев, Перри. Говорю тебе откровенно. В Лас-Вегасе я зарядил новую обойму, так как хотел припугнуть Кассельмана. Имея дело с такими, как Кассельман, оружие может весьма пригодиться.
- Понятно. Что дальше?
- В сейфе у меня всегда лежал второй револьвер. От Стефани я вернулся в свой офис и, прихватив второй револьвер, отправился к Кассельману.
- Это было в одиннадцать?
- Минут пять - десять двенадцатого. Я опять открыл дверь своим ключом, поднялся к нему и постучал. Никто не подошел. Тогда я толкнул дверь, и она легко открылась. Войдя в квартиру, я наткнулся на Кассельмана. Он был мертв. Я осмотрелся и внезапно увидел след в луже крови. Каблук отпечатался очень четко. Я ни секунды не сомневался, что это след Стефани. Но надо было проверить, потому я бросился к ней, оставив дверь незапертой. Я не стал ей говорить, где был и что видел. Только сказал, что страшно нервничаю и очень хочу ее увидеть.
- А что она?
- Я пытался как-то выразить свое отношение к ней, не заходя слишком далеко. Предложил свою помощь как друг. Я заметил, что мой револьвер лежит у нее под подушкой. Когда она отвернулась, я быстро открыл магазин и увидел, что в нем не хватает одного патрона. В коридоре я заметил ее туфли. Одна была еще совсем мокрой, словно ее недавно мыли. На каблуке стояла металлическая набойка. Она в точности совпадала с отпечатком, оставленным в квартире Кассельмана.
- Ты ни о чем не спрашивал?
- Нет. Мы проговорили до полуночи, потом я стал прощаться - нужно было успеть еще кое-что сделать.
Мейсон прищурился и спросил:
- Ты вернулся в квартиру Кассельмана?
- Да. Я поехал туда и сделал все, чтобы уничтожить улики, свидетельствующие против Стефани.
- Что конкретно ты сделал?
- Я не перестаю ругать себя за то, что упустил прекрасную возможность и не положил Стефани под подушку другой мой револьвер. Наверное, был слишком возбужден и плохо соображал.
Мейсон посмотрел на него пристально:
- Ты не лжешь, Гомер? Ты действительно не подменял револьверы?
- Клянусь, нет. Повторяю, Перри, из того оружия, которое я передал Стефани, стреляли.
- Так что ты делал у Кассельмана во второй раз?
- То, что полагалось. Этот след запекся, и сперва я хотел соскрести его, но потом подумал, что могут остаться царапины на паркете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51