– Что?
– Перечитайте его показания. Он помнит, что съел овсяное печенье, а затем – бац! – пустота. Ни картинки. Ни звука. Никто к нему не подбирается. Ничего. – Риган поднял палец. – Почему он не может вспомнить про разбитое окно?
– Потому что сам его разбил.
– В этом случае Сайдман непременно бы упомянул о нем в своих показаниях. Рассуждайте. Он разбивает стекло, чтобы убедить нас, будто похититель проник через окно в дом и выстрелил в хозяина. Что бы вы сказали на его месте?
– "Я услышал звон разбитого стекла, повернулся и получил пулю в грудь", – так бы я сказал.
Теперь Тикнеру стало ясно, куда клонит Риган.
– Вот именно. Но Сайдман этого не сделал. Почему?
– Может, забыл? – пожал Тикнер плечами. – Он ведь был серьезно ранен.
– А может – продолжайте следить за моей мыслью, – может, он просто говорит правду?
Открылась дверь, и в комнату заглянул молоденький санитар с измученным лицом. Увидев полицейских, он закатил глаза и удалился.
– Минуточку, – сказал Тикнер, – если окно разбил не Сайдман, а похититель, то почему хозяин не слышал звона?
– Возможно, просто запамятовал. Разве так не бывает? Сплошь и рядом. – Риган улыбнулся, ему явно понравилась собственная мысль. – Особенно если человек увидел нечто совершенно поразительное. То, что ему не хотелось бы вспоминать.
– Например, жену, раздетую догола и убитую.
– Например. А может, и кое-что похуже.
– Что же может быть хуже?
Из коридора донесся звонок. Ответили на ближайшем медицинском посту. Кто-то ворчал по поводу смены.
– Мы ведь сами чувствуем, чего-то в этом деле не хватает, – медленно сказал Риган. – Мы твердим об этом с самого начала. Но возможно, все обстоит прямо противоположным образом.
Тикнер нахмурился:
– То есть?
– Мы постоянно примешиваем к делу доктора Сайдмана. Послушайте, мы оба прекрасно знаем статистику. В подобных ситуациях муж всегда оказывается виновен. Даже не в девяти случаях из десяти, а в девяноста девяти из ста. Вот и мы, раскладывая колоду, никак не можем отделаться от Сайдмана.
– А вы считаете...
– Не перебивайте, пожалуйста. Мы ведем Сайдмана на поводке с самого начала. Его брак менее всего напоминал идиллию. Он женился, потому что невеста забеременела. Вот мы и ухватились. Но согласитесь, будь они с Моникой как Дафнис с Хлоей, мы все равно сказали бы: «Нет, это чистое притворство, такими счастливыми не бывают», – и гнули свое: Сайдман причастен к убийству и похищению. Но давайте хоть на мгновение вычтем доктора из уравнения. Предположим, он невиновен.
Тикнер пожал плечами.
– Давайте.
– Сайдман говорил о том, что его связывает с Рейчел Миллз? Связывало все эти годы?
– Говорил.
– Похоже, он немного помешан на ней.
– Похоже.
– А что, если у них это взаимно? – Риган улыбнулся. – Или даже больше чем взаимно.
– И что теперь?
– Предположим, Сайдман ни при чем. Он говорит правду. Обо всем. О последней – до супермаркета – встрече с Рейчел Миллз. О фотографиях. Вы ведь видели его лицо, Ллойд. Сайдман не такой уж великий актер. Эти снимки произвели на него шокирующее впечатление. Он не знал об их существовании.
– Трудно сказать, – нахмурился Тикнер.
– Да? В таком случае я обратил внимание еще на одну вещь, связанную с фотографиями.
– А именно?
– Частный сыщик не сделал ни одного снимка, на котором наши герои были бы вместе.
– Ну, да, они соблюдали осторожность.
– Да неужели? Она болталась неподалеку от его работы, заходила в госпиталь. Опасливые люди такого себе не позволят.
– Ну и каков вывод?
Риган улыбнулся:
– Думаю, Рейчел знала, что Сайдман в здании. Но из этого не следует, будто он знал о ее местонахождении.
– Секунду. – Тикнер расплылся в улыбке. – Вы считаете, она его подстерегала?
– Вполне возможно.
– Вдобавок, – кивнул Тикнер, – это ведь не просто женщина. Это хорошо подготовленный федеральный агент.
– Иными словами, тот, кто знает, как профессионально организовать похищение. – Риган принялся загибать пальцы на руке. – Это первое. Второе: она знает и как убить и безнаказанно смыться. Третье: она умеет заметать следы. Четвертое: она скорее всего была знакома со Стейси. Пятое: она вполне могла использовать старые связи, чтобы найти и подставить сестру Сайдмана.
Тикнер возвел очи горе:
– Боже праведный! А еще... Вы ведь сказали, Сайдман мог увидеть такой ужас, что и вспоминать страшно.
– Например, любимую женщину, которая стреляет в него? Или в его жену. Или... – Риган осекся.
– Тару, – подсказал Тикнер. – Но ребенок-то каким боком сюда входит?
– Вымогательство?
Ни тому ни другому эта версия не понравилась. Как и прочие предположения.
– Есть еще кое-что, – сказал Тикнер.
– Что?
– У Сайдмана пропал «смит-и-вессон».
– Ну и что?
– Револьвер лежал на полке в платяном шкафу. Знать, где он хранится, мог только близкий человек.
– Или Рейчел Миллз подбросила милому свой тридцать восьмой, – подхватил Риган. – Помните, там ведь стреляли из двух стволов.
– Но тогда возникает вопрос: зачем ей понадобились два револьвера?
Оба насупились, быстро прикинули в уме варианты и пришли к единодушному заключению, которое сформулировал Риган:
– Нам по-прежнему чего-то не хватает.
– Точно.
– Надо опять вернутся к началу, тогда, может, и ответы найдутся.
– Например?
– Например, почему Рейчел очень уклончиво говорит об убийстве своего мужа?
– Ладно, поспрашиваю кое-кого, – пообещал Тикнер.
– Сделайте одолжение. И приставьте к Сайдману своего человека. У Миллз сейчас четыре миллиона долларов. Не исключено, что она пожелает избавиться от единственного свидетеля.

Глава 30

Зия достала из шкафа мою одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104