Я чувствую, что до конца дня меня здесь уже не будет.
— Я буду скучать по тебе, — сказала молодая девушка. — Ты меня многому научила.
— В то время как я научилась от тебя мало чему… — Зои поднялась. — Пойду-ка одеваться, чтобы успеть к назначенному времени. Я бы не хотела, чтобы твоему брату пришлось ждать.
— Да, ждать не в его правилах.
Зои могла себе это представить! Алексис Теодору привык к постоянному повиновению. Опоздай она на несколько минут — и будет уличена в непунктуальности, а ей бы не хотелось в чем-то спасовать перед этим человеком.
София не предложила проводить ее. Когда Зои ушла, она бессильно упала в кресло, чувствуя себя убитой горем.
Вилла «Мимоза» вполне отвечала высокому положению хозяев. В центре сада, усаженного цветами и уставленного многочисленными мраморными статуями, стояло ослепительно белое здание, с неоклассическими дорическими колоннами, железными балюстрадами и широкими окнами. Хотя она находилась в получасе езды от центра Афин, где бурлило уличное движение, здесь, в прекрасном предместье Полития, у подножия горы Пентели, воздух был свежим и чистым, а время, казалось, замедлило свой бег. Поистине лучший из миров — у Зои не было повода усомниться в этом!
Внутри вилла поражала претенциозностью и внедренным в нее типично греческим духом. Не покрытый коврами, бледно-золотистого цвета деревянный пол на первом этаже гармонировал с позолоченными итальянскими зеркалами и сияющими красками гобеленов на стенах. Меблировка была роскошной, продуманное сочетание старого и нового стилей выдавало хороший вкус хозяина. София говорила, что всю обстановку выбирал сам Алексис, и это было, пожалуй, единственное его достоинство, которое признала Зои.
Спальня, где она обитала, была обставлена мебелью из светлого дерева и декорирована в пастельных тонах. Голубой, как море, и едва ли не такой же глубокий, густой и мягкий ковер под ногами. Прилегающая к ней комната — будуар — прекрасно соответствовала спальне. Здесь находился огромный гардероб, в котором могла бы поместиться одежда полудюжины людей. По крайней мере мне не понадобится много времени на сборы, подумала Зои, когда вытирала волосы после душа и размышляла, что ей надеть. Какая разница, какое впечатление она сейчас произведет на Алексиса Теодору?
Действия его старшей сестры теперь кое-что проясняют. Криста хотела немного приоткрыть ту завесу, которая закрывала от Софии весь мир. Но почему она так поспешно уехала? Как раз перед приездом Алексиса? Сейчас он, без сомнения, разговаривает с ней по телефону и высказывает все, что думает о ее поступке. Зои очень хорошо представляла его резкий тон. Было сомнительно, чтобы Кристе удалось убедить его разрешить Зои остаться. Разве Алексис меняет свои решения?
Зеркальные стены отражали ее со всех сторон — новшество, к которому Зои уже привыкла. Она заметила, что ее кожа приобрела легкий светлый загар, подчеркивая зелень глаз и придавая лицу золотистый тон. Вьющиеся от природы волосы, высыхая, закручивались и медным облаком окружали обнаженные плечи.
Она взяла щетку и попыталась пригладить их, потом, пожав плечами, решила оставить все как есть.
Надев кремовую юбку строгого покроя и зеленую полосатую блузу, она спустилась вниз. Кабинет Алексиса находился в задней части холла, она это знала, но особого желания заходить туда у нее не было. Она помедлила минуту, затем постучала в тяжелую дверь. Последовало краткое разрешение войти. Сколько еще можно дрожать! — подумала Зои и, собравшись с духом, вошла в комнату.
Алексис Теодору сидел за письменным столом спиной к окну. Оборудованный по-современному кабинет был под стать хозяину. Зои села на стул, на который он указал, и, затаив дыхание, стала ждать. Судя по выражению лица, Алексис обдумывал, с чего начать.
— Я поговорил со своей сестрой, — сказал он наконец, — она приедет сюда завтра днем, чтобы препроводить вас в Англию.
— Я не нуждаюсь в сопровождении! — Зои горделиво вскинула голову. — И вполне способна добраться домой сама.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил он, — но вас все-таки будут сопровождать. И еще: вы получите зарплату за два месяца вперед.
Зои выдержала паузу, затем решительно взглянула на него.
— Вы, конечно, можете уволить меня, но заставить покинуть страну до тех пор, пока я сама этого не захочу, не в ваших силах.
Он красноречиво передернул плечами.
— А почему вы хотите здесь остаться? Надеетесь, что я изменю свое решение?
— Сомневаюсь, что вы сделаете это, кирие, даже если бы это и было справедливо. Признать ошибку — значит показать слабость. Ни один грек не станет рисковать чувством собственного достоинства.
Черные глаза вспыхнули.
— Что может знать англичанка о греках? Рассуждаете все об эмансипации…
— Да, и понимаем это как уважение к себе! — заявила она гордо. — Мы не впадаем, как некоторые, в крайности. Кирия Таунсенд пренебрегла вашим авторитетом, и вот нам всем приходится расплачиваться. Она не соблюла формальностей, и это не прошло безнаказанным, да?
Алексис изучал ее с минуту в молчании.
— Сколько вам лет?
— Двадцать три.
— Знаете, в вашем возрасте следовало бы быть более тактичной. Мы находимся здесь не для того, чтобы обсуждать мотивы поведения моей сестры. Тут мы сами разберемся.
— Я хотела сказать о другом! — Зои не желала признавать себя побежденной. — Она считает, что София лишена контактов с внешним миром, слишком замкнута в своем внутреннем маленьком мирке. В восемнадцать девушка должна уже смело выбирать свой путь, встречаться с людьми, общаться и быть свободной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40