* * *

Через две недели в утренней газете появилась фотография Ады и Томми Далл
аса. Они стояли обнявшись. На Томми была его серая шляпа. Ада без головного
убора. Оба широко улыбались. Заголовок гласил: "Поющий шериф женится на ко
ролеве телевидения". Я аккуратно сложил газету, положил ее в ящик стола и п
ринялся редактировать очередной выпуск последних новостей.

ТОММИ ДАЛЛАС

"Кадиллак" свернул за угол, к стоянке, и я с интересом огляделся по сторона
м. Одному богу известно, сколько лет я всего этого не видел, но башня как бу
дто осталась такой же и, как пика, устремлялась высоко в небо! И небо было с
ловно по заказу: темные облака висели прямо над головой. Бледно зеленели
лужайки. А у подножия лестницы уже собирались те, кому надлежало присутс
твовать на похоронах.
Если взглянуть на башню, то ничего вроде не изменилось. Но кому лучше знат
ь, как не мне. Чертовски много перемен произошло с тех пор, меня самого и то
не узнать.
Эрл повел машину по аллее, к стоянке для служебных машин, и я вспомнил, что
сектор номер один возле самого здания всегда принадлежал мне. Полицейск
ий в сине-серой форме, показавшийся мне знакомым, махнул в сторону указат
еля: "Стоянка машин губернатора Т. Далласа". Эрл свернул туда.
Пусть меня увидят в "кадиллаке". После всего, что случилось, это не могло мн
е повредить. Теперь уже ничто не могло мне повредить, ибо у меня был ореол
мученика, спасенного самим господом богом. Вот в этом-то и крылось самое с
мешное. Я и правда страдал, прошел черт знает через какие мучения, но толко
м люди об этом ничего не знали. То, что было известно, Ц ложь, а то, что держа
лось в тайне, Ц правда, поэтому так или иначе они были правы. Судите сами.

Ц Приехали, губернатор. Ц Эрл вылез, обежал машину, открыл мне дверцу, но
я вылез раньше.
Ц Порядок, Ц сказал я. Ц Нечего меня баловать.
Ц Вы же великий человек, губернатор.
Ц Да брось, Ц поморщился я.
Я не был губернатором. Я был экс-губернатором. Хотя, может, я еще кое-что со
творю насчет этой приставки.
Сквозь стоявшие дверца к дверце машины я протиснулся к обочине, и кишки у
меня сводило от страха, пока я шел по вымощенной белыми плитами дорожке, ч
то вела по траве мимо вечнозеленых деревьев к памятнику Хьюи Лонга. Прож
ектор из-под крыши здания освещал статую Хьюи круглые сутки, его никогда
не выключали, и даже сейчас, при сером свете дня, его бледно-желтый луч леж
ал на бронзовом челе Хьюи. Он смотрел на мир так, будто видел все или ничег
о, и я прошел мимо. Поднимаясь по широким белым ступеням, я увидел что-то дл
инное прямоугольной формы, завернутое в национальный флаг, и понял, что т
ам лежит Ада. Я увидел это, и мне стало не по себе.
А по другую сторону от Хьюи над холмиком свежевырытой земли стояло двое
мужчин в белых комбинезонах. К горлу подступила тошнота, когда до меня до
шло, что они ждут Аду.
Я ненавидел ее: она поступила со мной, как не поступают даже с собакой. Но я
по-прежнему любил ее, и, когда понял, что ей предстоит лечь в эту землю, мне
сразу стало больно и страшно, хоть я и пытался убедить себя, что мне наплев
ать.
Я не должен был думать о ней, но я ничего не мог с собой поделать. Не мог не д
умать об этой женщине, ушедшей в ничто, в землю.
И уже не было к ней ненависти. Впервые после того, что со мной случилось, у м
еня не было к ней ненависти. Я вспомнил хорошие времена, до того, как она сд
елала это. А может, ничего хорошего по-настоящему и не было? Нет, если честн
о, что-то, может, недолго, но было.
Если честно, то именно Ада заставила меня в конце концов понять то, что мне
следовало понять с самого начала. А быть может, чтобы я это понял, нужна бы
ла и она сама, и все то, что она сделала. Создала такие условия, которые выну
дили меня кое-что осознать. Быть может, человек рождается уже с определен
ным пониманием. Может, нужно лишь заставить себя осознать то, что происхо
дит вокруг, и сделать определенные выводы. Наверное, все дело в этом.
На это потрачена вся жизнь, я понял это, когда многие уже мертвы, как мертв
а теперь и Ада. И я сам едва не погиб, и кое-кому еще предстоит. Но в конце кон
цов я понял. И, пожалуй, это стоит той цены, которую я заплатил, чтобы понять.


* * *

Мы обвенчались в Первой методистской церкви сент-питерского округа в во
скресенье 11 июня. За пятнадцать месяцев до первичных выборов в демократи
ческой партии. Церковь была одной из трех протестантских церквей нашего
округа; ни Ада, ни я не были католиками, хотя Ц забавно, ей-богу, Ц считает
ся, что в южных округах, если хочешь, чтобы тебя куда-нибудь выбрали, обяза
тельно нужно быть католиком. И меня, конечно, никогда не выбрали бы шерифо
м, если бы не Сильвестр. Сильвестр мог выбрать кого хотел, а ему нужен был и
менно не католик, потому что он собирался выдвинуть его кандидатом в губ
ернаторы. В губернаторы католику не пролезть. Это и помешало Чепу Моррис
ону. Ему следовало бы баллотироваться в сенаторы. В сенаторы католика вы
берут с удовольствием.
Я стоял перед алтарем в двубортном синем костюме, впервые без ковбойки; к
олени у меня дрожали, и была минута, когда я даже подумал: господи, может, бр
осить все к чертовой матери и бежать? Но я не убежал. Слишком поздно. Как эт
о получилось? Как я очутился там? У меня никогда и не было такого намерения
. Мне казалось, что все это происходит во сне. Не я, а кто-то другой стоит пер
ед алтарем в синем костюме.
Нет, это было наяву. Перед алтарем стоял я собственной персоной, а по прохо
ду под руку с Сильвестром шла Ада в белом платье и с белой вуалью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129