Мне было неприятно, но что я мог предпринять?
Поэтому я и начал таскаться по укромным местечкам с женой законодателя и
з северной Луизианы, рыжеволосой толстушкой, сладкой, как бочка с медом. Е
е муж возглавлял один из правовых комитетов, он просто тонул в делах, и она
была ужасно одинока.
Меньше чем через неделю после того, как я принялся помогать ей забыть про
свое одиночество, Сильвестр пригласил меня к себе в кабинет. Смешно, ей-бо
гу, когда помощник губернатора приглашает губернатора к себе да еще дает
ему взбучку.
Но я пошел.
Ц Что я велел тебе делать? Ц спросил он.
Ц Вы о чем?
Ц Я велел тебе сдерживать твои пагубные наклонности, пока сессия не зак
ончится. Так или не так?
Я промолчал.
Ц Отвечай. Я тебе говорил это или нет?
Ц Вероятно, говорили.
Ц Ты прекрасно знаешь, что говорил. А теперь слушай. Ты сейчас же прекрат
ишь эту связь и до конца сессии будешь настоящим монахом. Понятно?
Ц Понятно.
Я вышел из кабинета, хлопнув дверью Ц единственное, что я мог себе позвол
ить и что он вынужден был проглотить. Но у себя в кабинете, в губернаторски
х апартаментах, когда я вытащил из тайника под письменным столом бутылку
виски, мне пришло в голову, что на этот раз я вовсе не дрожал перед Сильвес
тром, как раньше.
Тем не менее рыжеволосую я бросил.

* * *

В один из июльских четвергов ровно в полдень сессия в полном мире и согла
сии завершила свою работу. В заключение я спел, законодатели пускали бум
ажные самолетики, а потом состоялся пикник. И там, после того как мы сытно
поели и попили из бумажных стаканов, я услышал, как один из законодателей
сказал другому:
Ц Счастливчик этот Томми! Что за жизнь! Никаких волнений.
Ц Да, старина, только пенки снимать, ни одной заботы.
Что за жизнь!
Господи, подумал я, что понимают эти люди?
Сразу после пикника в отеле при Капитолии еще часа два творилось черт-те
что, а потом часам к девяти Батон-Руж стал похож на город, из которого толь
ко что ушла армия. Я чувствовал себя как... Как кто? Как человек, который очут
ился в большой комнате, где только что выключили радио. Когда выключают р
адио, слышен треск, потом он исчезает, и ничего не остается. И человек один
в пустом мире.

РОБЕРТ ЯНСИ

Итак, попытка была предпринята, но чего я добился? Придется попробовать е
ще раз. Если нельзя занять позицию с первой атаки, значит, надо начать втор
ую под другим углом захода. Предстояло определить этот угол.
Я сообразил, что в течение дня в Капитолии она обязательно должна спусти
ться в кафе. Поэтому я решил через каждые двадцать пять минут подходить к
стеклянным дверям кафе, проверять, не там ли она. На девятый раз, в час трид
цать шесть, я увидел ее за столиком вместе с женой Хадсона. Она сидела спин
ой к дверям, но я сразу ее узнал по волосам, форме головы и плечам. Я вошел в
кафе и, притворяясь, будто не вижу ее, сел за столиком напротив, а потом, ког
да она подняла глаза, сделал вид, что страшно удивлен и доволен.
Ц Добрый день, полковник. Ц Голос ее был ровным, а улыбка безразличной.
Ц Как поживаете?
Ц Подсаживайтесь к нам, полковник, Ц предложила миссис Хадсон.
Ада промолчала.
Ц Спасибо, Ц поблагодарил я, Ц если, конечно, я вам не помешаю.
Ц Ни в коем случае, Ц заверила миссис Хадсон.
Ада опять промолчала, чуть улыбнувшись, как будто ее мысли были где-то дал
еко-далеко. Я сел.
Ц Итак, Ц сказал я, Ц сессия позади.
Ц Да, Ц сказала она.
Ц Вы, дамы, наверное, были очень заняты?
Ц Но это приятная работа, Ц с энтузиазмом откликнулась миссис Хадсон.

Мы еще поговорили. Я не уходил. "Пересижу", Ц решил я.
Первой поднялась миссис Хадсон.
Ц О, я опаздываю! Ц воскликнула она. Ц В два пятнадцать я должна быть в п
арикмахерской, а сейчас уже два. Придется бежать, извините меня.
Она ушла. И тут Ада сказала:
Ц Я тоже должна идти. У меня встреча. Ц Должны? Ц спросил я.
Ц Да. Ц Она пристально взглянула на меня, но чуть улыбнулась. Ц Должна.
Спасибо за кофе, полковник. Ц В ее голосе опять послышалось равнодушие. З
агорелся красный свет.
Но я с самого начала знал, что победа будет нелегкой. Да я и не хотел, чтобы б
ыло легко. Но, господи, еще больше я не хотел, чтобы дело это не двигалось с м
еста. Пусть чуть-чуть, но вперед. А у меня ничего не получалось.
Удача во многом зависит от тебя самого. Нет, не обязательно поставить себ
е целью ее тотчас добиться. Надо лишь привести в движение определенные с
илы, и тогда события, по всей вероятности, начнут работать на тебя. По всей
вероятности. Бьешь кием по шару, он начинает прыгать, задевает другой шар,
и тот, глядишь, оказывается в лузе. Вот и в футболе так же. Гоняют, гоняют мяч
, и вдруг удар, и мяч в воротах. Или ведешь заградительный огонь, не имея и по
нятия о расположении противника, и, тем не менее, выведешь из строя нескол
ько вражеских огневых точек. Вот и в жизни удача приходит, когда ее не ждеш
ь. Я верю, что все, и хорошее и плохое, во многом зависит от себя.
Во многом, но не целиком. Ни в коем случае. Существует какая-то граница, но г
де она проходит, никто не может сообразить. Существует, и все.
Итак, я должен продолжать. Не обязательно выдумывать что-то необыкновен
ное, просто надо действовать по-другому. Но шли дни и недели, а я все не мог
ничего придумать.

ТОММИ ДАЛЛАС

Спустя неделю после окончания сессии от нее не осталось и следа, и жизнь в
Капитолии замерла. Все мои обязанности состояли в приходе на службу в де
вять, пожимании рук тех, кого Сильвестр вводил ко мне здороваться, исполн
ении тех песен, которые он советовал мне петь, и в возвращении в четыре три
дцать домой, где я иногда встречал Аду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129