Все жадно ловят каждое ее слово, все верят ей, ка
к не верили никому после смерти Лонга в 1935 году, когда доктор встретился с с
енатором в коридоре.
Вот набережная в порту Морган-Сити. Мачты и нок-реи рыбацких судов, покач
ивающихся на волнах подобно черным крестам на фоне голубого неба; полуде
нный, насыщенный горячим солнцем воздух; отдающий мускусом запах только
что пойманных и уже гниющих креветок и креветок, еще ожидающих своей оче
реди в прохладной мгле под сине-зелеными волнами Мексиканского залива;
дочерна загорелые лица с черными усами и черными бачками, крики: "A-da! Ma chere! Eh la-bas!"
А-да! Душка!
Вон она! (франц.)

Новый Орлеан... Самодовольные лица всезнающей золотой молодежи. Прически
"конский хвост" и ежик, яркие пиджаки и модные платья. Сосредоточенно вним
ающие фанатики. Их лояльность ни у кого не вызывает сомнений.
Богалуса. Нестерпимая вонь бумажных фабрик, отчего лишаешься слуха и зре
ния, и лица рабочих, обращенные к Аде.
Одна и та же картина во всех городах и городках: белые лица, старые домашни
е платья, застиранные воротнички и засаленные галстуки, испачканные мас
лом и бензином комбинезоны рабочих заправочных станций, блузки официан
ток; напряженные лица людей, отчаянно пытающихся постичь смысл происход
ящего.
Район Рейлроуд-авеню в Батон-Руже. Шоколадно-коричневые лица, грошовые с
тандартные сорочки, ярко-красные в желтую полоску майки, дешевые пиджак
и, кричащая расцветка сатиновых блузок, темные лица "освобожденных" рабо
в, в эти минуты почти счастливых и радостно приветствующих Аду.
Женские клубы. Дамочки (в возрасте от тридцати до шестидесяти) в нарядных
платьях с искусственными драгоценностями, поставленные перед труднейш
ей дилеммой, явственно читаемой на их невинных, обильно напудренных лица
х. Их мужья утверждают, что Ада опасная смутьянка, а она вот перед ними, и не
т у нее ни рогов, ни копыт, и она так мило улыбается за чашкой кофе. "Что вы! Он
а же душка! Совсем как мы!"
Правда, так говорили в женских клубах, не признанных высшим светом Новог
о Орлеана. В самом же городе Ц точнее, в том замкнутом кружке, который наз
ывался светским обществом Нового Орлеана, Ц положение Ады ничем не отл
ичалось от положения парии в Калькутте, внезапно оказавшегося на посту м
эра.
В течение трех лет после того, как Ада, тогда еще просто жена губернатора,
предприняла неудачную попытку быть принятой в "высшем свете" Нового Орле
ана, между ней и этим светом шла открытая война, служившая предметом мног
очисленных насмешек и острот, Ц на приемах и балах передаваемых, однако,
шепотком и с оглядкой. Память о докторе Смите, о де Нэгри и о полковнике Ба
ртлете была еще свежа.
Но были в городе и другие клубы и сотни различных кружков и групп, куда вхо
дили тысячи скромных, простых женщин. Их члены, если и попадали в светскую
хронику "Таймс-Пикэн", то только в связи с выходом замуж, да при этом могли р
ассчитывать не больше чем на три строки. Как ни забавно, подобная дискрим
инация вызывала у них протест. Они не хотели безропотно принимать ее как
нечто ниспосланное небом. Поэтому-то Ада была близка и понятна им. В ее по
беде они видели свою победу. Я читал это на ненакрашенных лицах простых ж
енщин.
Долгое время Ада тщательно скрывала, что родилась и выросла в трущобах, н
о после своей неудачной попытки сделала плебейское происхождение одно
й из козырных карт в игре. В глазах земляков Ада стала чуть не новым Георги
ем Победоносцем. Во время одного из ее выступлений я толкался в толпе и на
слышался немало лестных для нее восклицаний:
Ц Хороша, хороша, ничего не скажешь!..
Ц Нет, вы только послушайте! Вот режет, вот режет!..
Ц О, она еще покажет себя этим бюрократам!..
Ц Да, да, ждать долго не придется!..
Разумеется, я видел лишь то, что происходило на сцене, но не видел режиссер
а этого представления Ц Сильвестра Марина.
Я всюду следовал за Адой как тень. Меня восхищали каждый ее жест и каждое е
е слово, когда она бывала в обществе, на людях, и я жаждал получить от нее хо
ть какие-нибудь крохи, когда мы оставались наедине и она становилась сам
а собой.
Как-то вечером в местечке Бьюрас, к югу от Нового Орлеана, она заметила ме
ня в толпе и дала знак, чтобы я к ней зашел. Двадцать минут спустя я уже стуч
ался в дверь ее комнаты в мотеле.
Мне сразу бросилось в глаза, что Ада выглядит не такой, как всегда, словно
она сняла с себя панцирь. Ее лицо выражало беспокойство и что-то еще Ц не
то раскаяние, не то просто усталость. Я мысленно спросил себя: отчего бы эт
о? Может, без всяких причин? Может, в этот вечер ей вспомнились давно ушедш
ие дни? Как бы то ни было, передо мной стояла совсем не та женщина, которую я
только что видел в свете прожекторов. И меня охватило странное чувство н
ереальности происходящего, которое всегда появлялось, когда она казала
сь мне другой.
Ц Привет, Стив, Ц Ада протянула мне руку, с трудом сдерживая волнение.
Ц Здравствуй, Ц ответил я.
Какой-то миг мы молча смотрели друг другу в глаза, потом я сказал:
Ц Хорошая речь.
Ц Да? Спасибо.
Ц Публика отлично ее приняла.
Ц Да? Спасибо, Ц повторила она, и в комнате снова наступило тяжелое молч
ание. "Сегодня мы не очень надежно защищены друг от друга", Ц мелькнуло у м
еня.
Ц Хочешь выпить?
Ц С удовольствием.
Ада подошла к туалетному столику, на котором стояли бутылка, лед и стакан
ы.
Ц Разбавлять придется водой.
Ц Вот и прекрасно.
Мы выпили и обменялись несколькими банальными фразами, перемежая их дол
гими паузами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129