Ее волосы оттенка сонной полночи, с тяжелым металлическим блеском, окружали нежный овал лица с кожей, как цветок магнолии, полными губами и огненными уголками глаз. Ее простое шелковое платье скорее подчеркивало, чем скрывало формы, итак и рвавшиеся наружу. Бросалось в глаза, что никакие ухищрения портного не нужны, чтобы подчеркнуть фигуру, едва ли не излишне закругленную в бюсте и бедрах, но зато разделенную пополам осиной талией. Чтобы завершить это потрясающее зрелище, Саймон позволил своему взгляду отправиться вниз по смуглым стройным ногам до самых маленьких стоп в сандалиях, а потом ошеломленно вернуться обратно.
В ответ он получил взгляд, полный убийственного презрения, явно тренированный в укрощении нахалов и удержании в рамках приставал, недвусмысленно означавший, что, как и большинство красивых итальянских девушек, она была крайне строгих правил. Только непогрешимая вера Святого в чистоту его намерений позволила ему принять этот отпор с ангельской улыбкой, в которой даже не было упрека, – пока она не отвела взгляд.
Кассир восторженно и уважительно поклонился ей и после короткого обмена репликами взял телефонную трубку. Саймон с сожалением понял, что девушка зашла сюда не поесть, а попросить вызвать такси – обычный метод в этих краях, где отыскание телефона всегда было большой проблемой.
После кратких слов благодарности она направилась к выходу, и входящий мужчина посторонился, придержав перед ней двери. Она проплыла мимо, принимая услугу как дарованную ей свыше, а он в награду должен был удовлетвориться наблюдением, как она садится в такси, которое волей случая было старомодным, с высокой подножкой. Только разделив с ним это удовольствие, Саймон заметил, кем был этот новоприбывший, который, закрыв наконец двери, подошел к нему.
– Марко Понти... Что за сюрприз, – сказал он тихо, не проявляя никакой реакции. – Не хотите составить мне компанию? Хотя мне, конечно, трудно состязаться с особой, которую вы только что созерцали.
Понти сделал классический жест, которым итальянцы могут выразить все что угодно и который на этот раз означал: «А кто бы не созерцал? Но это только перевод времени!» – и сел.
– Боюсь, что швейцарский монастырь, в котором она получила образование, на некоторое время остудил в ней южную кровь, – сказал он. – Но в один прекрасный день она снова взыграет. Я надеялся, что по возвращении завяжу с ней знакомство, но Джина Дестамио и я вращаемся в разных кругах.
– Как вы ее назвали? – спросил Саймон, не скрывая удивления.
– Это имя вам что-нибудь говорит?
– Да, если она родственница некоего Аль Дестамио, сомнительным гостеприимством которого я пользовался вчера на Капри.
Улыбка снова, как маска, скрыла лицо детектива, но Саймон ощутил скрытое под ней разочарование.
– Это его племянница, – сказал Понти.

4

За последние время Святой пережил столько потрясений, что привык не высказывать своей реакции.
– В конце концов, это маленькая страна, – заметил он. Взглянул на свой искрящийся карманный аперитив и кивнул официанту. – Хотите что-нибудь подобное перед едой?
– Если не возражаете, предпочел бы бренди. «Бутон веккио», хотя он у них самый дорогой. Как низкооплачиваемый муниципальный служащий я редко могу позволить себе подобную экстравагантность. – Понти подождал, пока официант, шаркая ногами, отошел, и спросил: – Что привело вас к Дестамио?
Вопрос был задан непринужденно, но глаза его, не моргая, впились в лицо Святого.
– Мне самому это интересно, – холодно ответил Саймон. – Мы как-то случайно встретились, и очень скоро у нас возникли серьезные расхождения во взглядах. Настолько серьезные, что меня бы не удивила его причастность к сегодняшнему нападению Тони.
Детектив обстоятельно взвесил слова Святого, и на его лице снова блеснула улыбка:
– Я слышал о вас немало историй, некоторые, несомненно, придуманные, некоторые, возможно, правдивые. Но ни в одной из них не говорилось ничего о том, что ваши связи с этими людьми могут быть устойчивыми. Тем не менее мне интересно узнать поподробнее о том расхождении во взглядах, которое вы упомянули.
В этот момент вернулся официант, принесший бренди. Прежде чем он снова удалился, Саймон воспользовался случаем заказать еду или, точнее, позволить, чтобы это сделал Понти, с удовольствием предоставив инициативу знатоку, который его сюда направил.
Когда официант был уже вне пределов слышимости, Святой, опустив последний вопрос Понти, спросил сам:
– Вы не имеете ничего против того, чтобы объяснить мне, что означают слова «этими людьми»?
– Мафия, – спокойно ответил Понти.
Теперь уже Саймон позволил вздрогнуть своим векам.
– Вы полагаете, Тони наняли они?
– Этот кретин, очевидно, один из них. Но я уверен, что Аль Дестамио – крупная рыба, хотя и не могу этого доказать.
– Это становиться интересным, – заметил Святой.
Понти маленькими глотками потягивал свой коньяк.
– Вы что-нибудь знаете о мафии?
– Как и всякий другой – то, что читал в газетах, и то, что литературная фантазия накрутила в покетбуках. Но, строго говоря, даже не знаю, что значит это слово.
– Это старинное слово, и никто толком не знает, откуда оно взялось. Существует легенда, что возникло оно здесь, в Палермо, в XII веке, когда французы владели Королевством обеих Сицилий. Якобы некий молодожен после венчания выходил из церкви и, разговорившись со священником, на мгновение расстался с новобрачной. Пьяный француз, сержант, оттащил ее в сторону и начал насиловать, а когда она попыталась убежать, убил ее. Несчастный муж опомнился слишком поздно, чтобы ее спасти, но накинулся на француза и прикончил его, крича:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57