Это имя, как вспомнил Саймон, принадлежало тому, кто был принудительно выселен на родину после годичного курса в Ливенуорт Тюрьма.

, что стоило правительству США лишь немногим дороже, чем сумма вмененный ему в вину нарушений.
Хотя дядя Сэм недооценил его и выпроводил ударом под зад, здесь, на родной земле, Алессандро ничем не напоминал жертву кораблекрушения. Он, скорее, пользовался внимание, которому мог позавидовать любой блудный сын.
Размышляя над этим, Саймон возвращался в отель. По рекомендации заботливого друга Святой зарезервировал себе номер в отеле, поскромнее, чем «Экцельсиор», расположенном немного дальше по Виа Партеноле, бегущей вдоль моря. Он оказался значительно менее роскошным, чем отели, в который Саймон обычно останавливался последнее время; однако, приехал он поздно ночью, номер показался ему достаточно чистым и удобным, поэтом у не стоило тратить силы на поиски другого на те несколько дней, которые он собирался здесь провести. В отеле было мало постояльцев и немного меньше прислуги, чем в конкурирующих заведениях, но этот недостаток никогда не обратил бы на себя его внимания, если бы ни мимолетное знакомство с покойным мистером Астоном.
Он сам взял ключи со стойки, за которой в разное время дежурили управляющий, кельнер или одна из горничных, все, кто был свободен, а если их не было, приходилось нажимать звонок для вызова персонала, и вошел в автоматический лифт, чтобы подняться на свой этаж. Когда он выходил, из коридора выбежал какой-то человек, торопясь к лифту. Святой обернулся и с внезапным интересом посмотрел на него. Интерес этот был вызван тем, что на побережье Средиземного моря в летний сезон никто никогда никуда не спешит, а тем более к лифту. Вот по этому Святой постарался как следует запомнить остроносое лицо, выступающие зубы, тонкую ниточку усов, костюм в широкую полоску и множество самых банальных деталей, не заслуживающих внимания, прежде чем странный незнакомец торопливо вскочил в кабину лифта и скрылся из виду.
Все это заняло не более трех секунд и закончилось раньше, чем значение этого инцидента могло проникнуть сквозь первое удивление. А в тот момент, когда он вошел в свой номер, раздумывать было уже не о чем.
Двери были лишь немного приоткрыты, и он их просто толкнул. Сказать, что комната подверглась обыску, это назвать ураган сильным ветром, причем надо учесть, что ураган не нанес бы таких убытков. Кто бы тут ни побывал, – а у Святого уже не было сомнений, что это дело спешившего типа с крысиной физиономией, – ему удалось разодрать на части буквально все.
Неизвестный не ограничился тем, что вывалил на пол содержимое всех ящиков и чемоданов, но и оторвал рукава у одного из шедевров швейного искусства Севиля Роу и распорол в нем все швы. Тот же клинок вспорол подкладку и отсек каблуки у ботинок, не говоря уже о том, что он сделал с матрасом.
Только человек, знающий манеры Святого, был в состоянии оценить спокойствие, с которым он наблюдал размеры потерь, стряхивая пепел на кучу тряпья перед собой.
– Че коза фаи Che cosa fai? (итал.) – Что это?

? – раздался за ним потрясенный голос, и Святой, обернувшись, увидел горничную, которая, разинув рот, заглядывала в номер из коридора.
– Будь кто-нибудь внизу, этого бы не случилось, – холодно ответил он. – Прошу навести порядок. Одежду, которую можно починить, можете подарить своему мужу или любовнику, это как вам угодно. А если директор захочет со мной объясниться, пусть ищет меня в баре.
На счастье в баре среди других лекарств нашелся и «Питер Даусон», чья двойная порция со множеством льда и капелькой воды оказалась в состоянии притупить пронзительную остроту его гнева и погасить жажду, накопившуюся в нем на обратном пути. Погибший гардероб был только временной неприятностью: телеграмма в Лондон обеспечит ему новый костюм, да и здесь были отличные итальянские закройщики и лучшие в мире портные. Вдобавок, последний след сомнений, не вызвана ли смерть Астона стечением обстоятельств, теперь исчез.
Картелли, он же Дестамио, настолько заинтересовался вмешательством Темплера, что устроил за ним слежку и обыскал вещи, чтобы определить его связи с криминальными или государственными структурами.
Быстрота и легкость, с которой его обнаружили, указывал на организацию внушительных размеров и возможностей и могли испугать любого, но не Саймона. Он серьезно сомневался, что даже местная полиция со своей властью и следственным аппаратом справилась бы лучше. Но трезвая оценка неравных шансов никогда не пугала Темплера, только делала игру еще интересней.
Вскоре явился управляющий или муж управляющей. Он долго ломал руки над последствиями печального инцидента, после чего сказал:
– Не стоит беспокоиться. Мы все заменим и просто включим это в ваш счет.
– Как это мило, – хмыкнул Святой. – Не хотел бы показаться неблагодарным, но вообще-то я немного переживаю из-за моих уничтоженных вещей, а все из-за того, что у вас так легко бандитам попасть в номер.
Руки, плечи и брови управляющего одновременно взлетали в порыве недоверия, возмущения, упрека и боли:
– Но, синьор, мы не виноваты, что у вас есть друзья, способные натворить такое ради дурацкой шутки.
– Это довод, – признал Саймон. – И потому будет лучше, если вы вообще забудете о счете, иначе я могу попросить других своих веселых друзей прийти сюда и пошутить точно так же во всех ваших номерах. – Он вернул собеседнику счет и добавил: – Да, и благодарю за угощение.

* * *

Остаток вечера он чувствовал себя лучше, но соблюдал осторожность, садясь за стол спиной к стене и внимательно осматривая поданную бутылку вина перед откупоркой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57