О, как он наслаждался этим криком, проявлением настоящего, неподдельного ужаса.
Интересно, как она кричала, когда нашла платье? Был ли это полный ужаса дикий крик, пронзительный визг или тихий всхлип? Он ухмыльнулся. Представляя себе все это, он испытывал наслаждение. И сексуальное возбуждение.
Он потер рукой промежность, ощутив под ладонью напрягшуюся плоть. Он продолжал думать о ней, о том, как он ударит ее битой по голове, по лицу. Он представлял себе, как она будет падать, как будет лежать в луже крови, как перестанет дышать…
Его глаза сузились, он снова бросил взгляд на дом. Она украсила дом к Рождеству. Повесила венок из еловых веток с лентами над входной дверью. Она любила этот праздник и всегда украшала дом, превращая его в нечто уродливое и аляповатое. У нее никогда не было вкуса. В углу гостиной она поставит елку, навешает на нее гирлянды лампочек и мишуру. У камина повесит два чулка. Один для себя, другой для Джонни. Там же должен бы быть и третий… Черт возьми, в их семье три человека.
Он позволит ей порадоваться празднику. Вернее, он позволит Джонни порадоваться празднику. Джонни со своей матерью встретит Рождество последний раз. Он надеется, что у них будет чудесный праздник – последний совместный праздник в их жизни.
ГЛАВА 22
Восхитительный запах жареной индюшки наполнил весь дом. К нему примешивался аромат свежеиспеченного хлеба с тыквой и дрожжевых булочек. Ванесса подошла к столу и окинула его внимательным взглядом. Кажется, все готово. Она ничего не забыла.
Кристиан должен был появиться минут через пятнадцать, и трудно сказать, кто из них, она или Джонни, больше волновался по этому поводу.
– Думаешь, Кристиан умеет играть в шахматы? – крикнул с лестницы Джонни.
– Я не знаю. Возможно, – ответила она, снова возвращаясь на кухню.
Ванесса приоткрыла духовку. «Все в порядке, булочки подрумянились, не стоит так волноваться», – сказала она себе. Через минуту Ванесса вновь стояла перед елкой в гостиной. Джонни сидел на диване и рассматривал лежащие под елкой подарки.
– Раньше времени ничего не трогай, – с шутливой строгостью сказала она.
Он улыбнулся:
– Не буду, даю слово. – Он откинулся на спинку дивана. – Мам? – И его озорное личико вдруг стало серьезным.
– Что, солнышко?
– Мне Кристиан нравится.
Ванесса улыбнулась:
– И мне он тоже нравится.
Личико Джонни по-прежнему оставалось серьезным и немного напряженным.
– Можно, я открою тебе один секрет?
– Разумеется, – сказала она, присаживаясь рядом. – В чем дело, Джонни? Что стряслось?
Его темные глаза сделались совсем черными и тревожными.
– Мам, мне Кристиан нравится больше, чем папа. Это плохо?
– Нет, в этом нет ничего плохого. – Ванесса прижала к себе Джонни.
– Знаешь, когда я бываю у бабушки, дядя Брайан, дядя Гарретт и дядя Стив часто говорят о папе. О том, какие хорошие поступки он совершал, о его картинах, о всяких глупостях, которые он делал в детстве. А я почему-то помню только плохое. Как он кричал, ругался, требовал, чтобы я убирался и не мешал ему работать. Он, кажется, не очень-то был похож на настоящего отца.
– Я знаю. – Она обхватила рукой его хрупкие плечики. – Я могу сказать тебе, что твой отец любил тебя той любовью, на которую был способен. Но я понимаю, что этого было недостаточно. У него имелась проблема… Он тяжело болел, и эта болезнь не позволяла ему любить кого бы то ни было. Дело совсем не в тебе, ты всегда был хорошим мальчиком.
Джонни немного помолчал.
– Может, мне не стоит так много рисовать? Я не хочу, чтобы на меня все злились.
– Ах, Джонни, я тебе много раз повторяла, что хочу от тебя только одного. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Если тебе хочется рисовать – рисуй. Но пока ты еще десятилетний мальчик, и тебе нужно больше отвлекаться и развлекаться.
– Кристиан сказал, что хочет научить меня играть в футбол. Думаю, это будет здорово. – В его глазах зажглись озорные искорки, и у Ванессы потеплело в груди.
Она сняла руку с плеч сына и встала.
– Мне нужно пойти проверить булочки, – сказала Ванесса и направилась к дверям.
Когда она уже выходила в коридор, Джонни неожиданно окликнул ее:
– Мам, я люблю тебя!
Ее сердце радостно подпрыгнуло.
– И я тебя, дорогой. Я очень люблю тебя, мое солнышко.
Через несколько минут приехал Кристиан. На нем оказалось что-то вроде рождественского маскарадного костюма – смешной длинный широкий свитер, а на лице большой красный пластиковый нос, придававший ему очень забавный вид. В руках он нес целую охапку подарков. С его появлением в доме сразу воцарилась веселая праздничная атмосфера.
– Что это за восхитительный запах, от которого сразу просыпается волчий аппетит? – спросил Кристиан, пока Джонни помогал ему раскладывать подарки под елкой.
– Это мама сегодня весь день печет, – объяснил Джонни.
– Я выставляю все свои шедевры прямо сейчас на стол, – крикнула Ванесса из кухни.
– А ты играешь в шахматы? – поинтересовался Джонни у Кристиана, когда они пришли на кухню.
– Давно не брал я в руки шахматы, но когда-то этим делом очень даже увлекался. Впрочем, думаю, и сейчас быстро обштопаю десятилетнего паренька. – Кристиан широко улыбнулся. – Но сначала нужно пообедать.
За столом Ванесса наблюдала за Кристианом и думала о том, что он напрасно сомневался в своих отцовских способностях. Из него выйдет прекрасный отец, решила она. Вот, например, сейчас он очень внимательно, без всякого притворства слушал Джонни. Ему действительно была интересна обсуждаемая проблема. Он был терпелив, тактичен, имел чувство юмора. Разговорчивость и непосредственность Джонни его ничуть не утомляли и не были ему в тягость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95