Прежде чем Агассис успел отменить это решение, Дезор исчез.
Агассис же бочком подобрался к Джейн, которая, встав с дивана, уже собралась уходить. Он потерся носом о ее волосы.
– Его слова о насаживании мне кое о чем напомнили…
– Господи помилуй! – хихикнула Джейн. – Не вгоняйте меня в краску, сэр! Подождите хотя бы до ночи…
После ухода Джейн Агассис подобрал с пола почту и начал открывать посылки. Послание от самого верного его английского корреспондента, некоего К. Каупертуэйта, которое обычно он открыл бы первым, сейчас было поспешно отложено в сторону.
К его изысканиям имела отношение только одна посылка. Имя отправителя показалось Агассису незнакомым: он не принадлежит к его обычным корреспондентам.

Господа, я слыхал, вы ищете свово беглого черномазого. У меня тут есть один, которого я сцапал, когда гаденыш пытался сбежать в Канаду. Может, это ваш. Шлю вам гостинчик, по которому вы авось его узнаете. Если это ваш, будьте добры приедьте и заберите его, поскольку скотина сама передвигаться не в состоянии. Только звонкая монета, никаких бумажек.
Ваш Осия Клей

Агассис открыл приложенную к неграмотному письму коробочку.
Внутри лежало отрезанное ухо чернокожего, кровь на нем запеклась, и к ней прилипло несколько курчавых волосков.
Потрясенный Агассис уронил коробку – ухо вывалилось и немым укором осталось лежать на ковре.
Господи всемогущий! Сколь заразно зверство, в которое рано или поздно впадают белые люди, принужденные жить бок о бок с чернокожими! Какой эпической трагедией оборачивается это смешение рас! Вся страна запятнана им и пребудет запятнана столько, сколько ей отпущено существовать. Хвала Всевышнему, благодаря швейцарскому гражданству и научному подходу он, Агассис, тут чист и бел…
Каминными щипцами Агассис подобрал ухо и поместил его вместе с письмом и коробкой в недра франклиновой печки Франклинова печка – провальное изобретение американского президента Бенджамена Франклина, спроектированная так, чтобы дым выходил снизу и печка давала больше тепла. В действительности, стоило от нее отвернуться, печка гасла. В конечном итоге сходная печь с выводом газов через трубу наружу была спроектирована Дэвидом Р. Риттенхаусом, и к 1790-м была уже широко распространена. Однако в обиходе она так и осталась «франклиновой».

. Даже в это время года ночь может выдаться прохладной, и небольшой огонь не вызовет ни у кого удивления.
Следующее письмо было от матери Агассиса.

Милый сын!
Вы знаете, что в недавнее время Цецилия хворала от многих тягот, не последняя из которых – ваше неизбежное отсутствие. Когда большую часть дня она стала проводить в постели, мы ожидали худшего. Теперь доктор Лойкхардт поставил диагноз, и с болью сообщаю вам, что это туберкулез.
Цецилия с детьми уезжают во Фрибур, так как доктор Лойкхардт считает, что перемена климата пойдет ей на пользу, а еще она очень тоскует по дому.
Цецилия и дети шлют вам сердечный привет. Жена просит вас не тревожиться, ведь это ей не поможет, а только послужит помехой в ваших трудах.
С глубочайшей любовью,
Мама

Письмо выскользнуло из безвольной руки Агассиса. Мысли и воспоминания, бессвязные упреки и оправдания закружились в его мятущемся мозгу, точно Apii melliferae Пчелы (лат.).

над клеверным полем.
Смятенные думы обуревали его, казалось, целую вечность, но тут дверь кабинета снова распахнулась.
Подобно северному ветру, влетел грозный капитан Дэн'л Стормфилд и принес с собой запах морской соли.
Поначалу Агассис едва мог сосредоточиться на словах моряка. Но наконец он поймал себя на том, что его снова заворожила, разогнав уныние, оживленная болтовня Стормфилд а.
– Как поживаете, перфессер? Можете называть меня бесхребетной медузой, но я так и не принес вам чудесную меч-рыбу, как обещал. Дело было так. Моя жена прознала про бедную тварь и прибрала ее к рукам. Понимаете, она уже год на меня наседала, чтобы я купил ей новомодную швейную машину Гоуэ, а я сопротивлялся, ведь она ох как дорого стоит. И стоило моей старушке прознать, что умеет меч-рыба, как она просто забрала ее, ну и что тут поделаешь? Поставила для тварьки в гостиной чан с водой и заставляет работать день и ночь, шить ей и ее товаркам платья по последней моде развеселого Парижа Тут, собственно говоря, намек на вызывающую неполиткорректность.

. Несчастная рыбка едва-едва справляется с их заказами и, боюсь, скоро издохнет. Я постараюсь вам ее тогда принести, ведь дохлая рыба все ж лучше, чем ничего, я так скумекал. Но пока принес вам кое-что новенькое.
Запустив руку под засаленный свитер, Стормфилд извлек трупик птицы.
– Это обычный дрозд (Turdus migratorius). Зачем он мне?
Удовлетворенно пожевав черенок трубки, Стормфилд посоветовал:
– А вы присмотритесь поближе, старина.
Агассис взял птицу. Перья у нее были на ощупь странные: скрипучие и чешуйчатые. Между пальцами имелись перепонки, а за ушными отверстиями топорщилось что-то вроде жабр.
– Угу, это самый что ни на есть морской дрозд! Я словил его сетью прямо посреди Марблхедской бухты. Не могу сказать, почему в ее водах всегда появляются странные твари. Будто выпрыгивают из ниоткуда… Агассис нашел несколько монет.
– Так и быть, куплю вашего «морского дрозда» для препарирования. Но если обнаружу, что это снова подделка, вас ждет суровый выговор.
– Да будет вам. Что эта птица настоящая рыба или как раз наоборот, так же верно, как то, что у Санта-Анны Санта-Анна Антонио Лопец (1794 – 1876) – генерал, президент, затем диктатор в Мексике; возглавил мексиканскую армию в войне против США за Техас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97