Неожиданно он вспомнил о кинжале, заткнутом за голенище. Однако незваный гость улыбнулся, и лицо его преобразилось, став светлым и естественным.
– Старый Ардисан был благоразумен, – произнес он негромко, буря непременно должна была бы заглушить такой голос. – Возможно, даже чересчур. Послушайка. Есть мертвый город в дельте Воска. Его назвали в твою честь, и однажды ты отправишься туда. И, когда прибудешь туда, я буду ждать. – Он запрокинул голову, чтобы посмотреть на черную тучу, громоздившуюся над мысом. – Буря идет сушей, равно как и морем, и ты будешь в самом ее сердце. Лучше бы эта скорлупка была настоящим морским судном.
– Мне нужно идти, – натянуто произнес Рол. – Не то в доме меня хватятся.
Незнакомец кивнул и, заметно оживившись, стал держаться насмешливо.
– Еще одно, мой мальчик. Безмятежное житье Ардисана закончилось. Судьба явилась и стучит в дверь. У меня есть для тебя дар, который может облегчить твои странствия по миру. Протяни руку.
Рол немедленно сомкнул пальцы свободной руки в кулак и вновь попятился.
– Не подходи или я оболью твое лицо варом.
– Сомневаюсь. Содержимое твоего горшка холодное, точно козни ведьмы. – Неожиданно незнакомец метнулся вперед, точно прянувшая в воду цапля, и в следующий миг схватил свободную руку Рола. Его пальцы были холодны, как железо, и обжигали. Рол закричал и рухнул на колени среди галечника. Незнакомец склонился над ним, заставил разомкнуть кулак и приложил ладонь к ладони. Плоть Рола словно опалило до самой кости, нет, до костного мозга. Мальчик закричал, но звук пропал во всепожирающем вое ветра. Когда же неизвестный отпустил мальчика, тот упал плашмя, пенистая волна с грохотом обрушилась на него, соленая вода хлынула в глаза, уши и рот. Рол перекатился на бок, коекак поднялся на ноги, следующая волна ударила его сзади по бедрам и вновь опрокинула. Незнакомец исчез, но Рол был уверен, что видел, как нечто гладкое, черное и блестящее прянуло в неистовые волны и пропало, прежде чем его вновь ослепили соленые брызги. Он бился по пояс в воде. Какимто образом, и сам того не заметив, он скатился по пляжу в самые что ни на есть буруны. Он не пожалел сил, чтобы выпрямиться. Весь мир стал белым и черным: ветер, вода и пена. Волны словно пытались уволочь его в море, и в их громыхании слышался холодный смех. Наконец он обнаружил, что опять вернулся к «Нырку», обвил рукой кормовой стояк лодки. Взирая на пораженную болью руку, он подумал, что различает на ладони некий рисунок, вроде зубчатого шрама. Но свет быстро угасал, а глаза жгло солью. Рол заковылял в глубь суши, карабкаясь по склону бухточки, и не остановился, пока под ногами вновь не оказалась трава, а рев моря внизу не заглушили неприветливые скалы.
Молния вспыхнула над мысом, и небо озарилось яркоалым, вконец ошеломив мальчика. Затем он услышал крики, перекрывающие шум ветра. Хлынул проливной дождь. Рол со всех ног устремился к Эйри.
Там собралась толпа с факелами, наверное, сотня человек пеших и не менее двадцати конных. Кирасы сияли под неистовым ливнем. Люди окружили дом с запертыми ставнями, и с десяток кулачищ молотили по двери. Рол увидел среди них Сериока, старейшину Дриола, вооруженного полупикой и сгорбившегося под тяжестью старинной кольчуги. Он выглядел исполненным важности и в то же время смущенным, как если бы его застигли за раздачей милостыни. Несомненным предводителем этого воинства был некто в полной броне на грозном вороном, с лицом, почти невидимым изза свисающих с верхушки шлема перьев, которые он пытался с раздражением отбросить. То и дело он наклонялся с седла и чтото говорил тому или другому всаднику из почтительно обступавших его, а те торжественно кивали.
Рол подумал, а не впал ли он в некое лихорадочное безумие. Прижав к груди раненую руку, он нырнул в мокрый вереск неподалеку от дома, следя за тем, как, визжа, удирают прочь свиньи. Огород Айд оказался весь истоптан. Крепкие ставни Эйри трещали и содрогались под ударами пик и бердышей. Самые предприимчивые из толпы взлезли на крышу хижины и неистово кололи пиками дерн. Однако все они поспешно вернулись на землю, когда древко одной из пик в момент бурного удара вырвалось из хватки владельца и пропало, но миг спустя вынырнуло острием вперед, едва не ударив простофилю в спину.
– Выходи, и мы проявим снисхождение, Кортишейн, – прокричал всадник в перьях, и недовольный ропот толпы затих. – Таков закон. Ты подозреваешься в колдовстве и должен предстать перед местным судьей, чтобы ответить. Сопротивляясь задержанию, ты только делаешь себе хуже.
Тишина. Только ветер выл да дождь гремел по броне. В сторону моря прокатился гром, точно в раздражении пробурчал чтото некий подземный бог. Затем толпа подалась назад, когда отворились внутренние засовы единственной двери Эйри и под дождь вышел дедушка Рола. Немедленно десятка два арбалетчиков поставили стопы в стремена своего оружия и оттянули тетиву, готовые стрелять.
– Васст, твоя милость. Странно, что ты покидаешь свой кров в такую ночь изза столь мелкого недоразумения, – и дед Рола подобающе улыбнулся. Изза его спины лился свет лампы и огня. Дед тяжело опирался на терновый посох, а в свободной руке только и держал, что нераскуренную трубку. Тем не менее орава попятилась от него, бормоча.
– Сплетни и кривотолки зовут к правосудию глупца, мой господин. Я прожил здесь двадцать лет, и ни одна душа от меня не пострадала. И не пострадает, если я удалюсь с миром.
– Твой великан, похожий на гориллу, напугал моего мальчика до полусмерти, – гневно выкрикнул голос из толпы. – И, как ты думаешь, мы не видим, что эта женщина шастает по пустошам в ночи, выпучив жуткие глазищи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90