Павильон вырисовывается на фоне блеклой, белесоватой воды. Окна темные и тускло, безжизненно мерцают в свете ночи. Она напрягает зрение. Возможно, она ошибается, но ей кажется, что внутри мерцает огонек, крохотный огонек, который, едва засветившись, тут же гаснет.
Дезире (бормочет). Шарлотта! Шарлотта! Значит, я все-таки не могу положиться на вас.
Кто-то быстро идет в тени деревьев, свеча ярко вспыхивает в дверном проеме на крыльце павильона, кто-то молча и стремительно выходит из тьмы, вырисовываясь на фоне воды, и укрывается в павильоне. Лишь мелькнула белая юбка, неясный овал лица, и дверь затворилась так же бесшумно, как и отворилась. Ночь тепла и тиха.
Глаза Шарлотты мерцают в полумраке павильона. Она несколько раз озирается по сторонам. Возникает еще одна тень.
Шарлотта. Здесь так темно. Я вас едва различаю.
Где вы?
Он подходит к ней почти вплотную и кладет руку на ее обнаженное плечо.
Фредрик. Моя жена Анна убежала с моим сыном Хенриком.
Шарлотта старается подавить смешок.
Я видел их на конном дворе. Они обнимались в лунном свете. Они обнимались, обнимались, и каждый мог это видеть.
Шарлотта. Бедный Фредрик. (Смеется.)
Фредрик (тихо). Я мог задержать их.
Шарлотта. Бедный, бедный Фредрик.
Фредрик. Если вы не перестанете смеяться, я…
Шарлотта. Что вы сделаете? (Хихикает.) Бедный, бедный, бедный Фредрик.
Фредрик. Я смешон.
Шарлотта. Вы знаете, что лицо у вас стало с кулачок? А глаза вылезли на лоб, а нос сделался ужасно длинным.
Фредрик. Я любил их.
Шарлотта. И это была ваша великая любовь, Фредрик. Я любил их. Хенрик и Анна, они самое дорогое, что у меня было. Да, я знал, что они увлечены друг другом, – я ведь не слепой. Но я не ревновал. Мне это нравилось. Их движения, их аромат, их голоса и смех веселили мне сердце, и я находил удовольствие в их играх.
Шарлотта. А теперь вы их ненавидите.
Фредрик. Нет, Шарлотта, какой в этом смысл? Но у меня руки чешутся избить их, избить за то, что они обокрали меня.
Шарлотта набрасывает Фредрику на голову свою шаль. Между свободно свисающими концами узорной ткани выглядывает бледное печальное лицо. Она поднимает руку и прижимает большой палец к его глазу.
Шарлотта. Подсудимый, заключенный, узник, озлобленный, обиженный, оскорбленный беспричинно и бессмысленно. Вот он, мудрый законник, сидит среди обломков своего рухнувшего мирка, как ребенок в луже.
Она стаскивает с него шаль и целует его в губы. Он тянется к ней, но она отстраняется. У Фредрика на губе кровь.
Фредрик. У вас острые зубы.
Шарлотта. Острый язык, острые зубы, острые ногти.
Фредрик. Боль в сердце, раны на руках, налитые кровью глаза.
Шарлотта. Да, теперь вы знаете, что при этом чувствуешь.
Фредрик. Кстати, вы действительно существуете?
Шарлотта. Значит, вы заметили, что я – персонаж из пьесы, из смешного фарса?
Фредрик. Да, это так и есть.
Шарлотта. Мы обманутые, мы жертвы предательства, мы брошенные. Мы те, кто действительно смешон. (Теперь она стала серьезной, спокойной, почти кроткой. Она повернулась в профиль, лицо ее в тени, оно печально и исполнено достоинства.)
Фредрик. Когда вы такая, вы становитесь опасной женщиной.
Шарлотта. Вам не в чем себя упрекнуть.
Дезире стоит у окна и смотрит на темный павильон, и ее тревога все возрастает.
Дезире. Как я была глупа.
Она что-то бормочет, прикрыв рот рукой. Пламя свечи колеблется, и она в раздражении задувает его. Дверь тихо и осторожно открывается, и входит Малькольм. Он выглядит сбитым с толку и угрюмым, потягивается, зевает и явно не в духе.
Ах вот как, явился наконец.
Малькольм застывает с раскрытым ртом, вытаращив глаза.
Maлькольм. Что я такого сделал? Почему ты так говоришь?
Дезире. Я в том смысле… Буду краткой. Я рада тебя видеть. Но думаю, что ты сильно опоздал.
Малькольм. Ты замышляешь какую-нибудь каверзу? Или уже состряпала что-нибудь?
Дезире. Кстати, где твоя жена?
Малькольм. Спит.
Дезире. Ты в этом уверен?
Малькольм. Совершенно.
Дезире. Тебе никогда не приходило в голову, что Шарлотта может тебя обманывать?
Малькольм. Исключительно смешная мысль. Какие у нее причины? Ей совершенно не на что жаловаться.
Дезире. Да, конечно.
Малькольм. Я слышу в твоем голосе некую интонацию, которая меня беспокоит.
Дезире. Я только сказала «Да, конечно».
Малькольм. Ты что-нибудь знаешь?
Дезире. Насколько я знаю, твоя жена не спит. Малькольм. Где она?
Дезире. В павильоне.
Малькольм. С кем?
Дезире. С Фредриком Эгерманом.
Малькольм. С Фредриком Эгер… Тысяча чертей!
Дезире. Они находятся там уже четверть часа.
Малькольм. Ну, уж на этот раз я как следует вправлю проклятому крючкотвору мозги.
Дезире. Ты так сильно ревнуешь, бедный Малькольм?
Малькольм. Я могу быть терпимым, когда кто-то флиртует с моей любовницей, но если кто-нибудь посягает на мою жену, я превращаюсь в тигра. (Он озирается в бешенстве и уходит большими шагами.)
Проходит немного времени, и Дезире видит, как он поспешно пересекает террасу замка и устремляется к павильону. Она улыбается с чувством облегчения.
Малькольм в павильоне зажигает две свечи и ставит их на стол.
Выйди, Шарлотта! Мы с господином Эгерманом хотим остаться наедине.
Шарлотта колеблется и переводит взгляд с одного на другого.
Я очень рекомендую тебе уйти. Мы с адвокатом хотим сыграть в рулетку.
Фредрик. В рулетку?
Шарлотта с выражением неуверенности и беспокойства на лице все же уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Ее фигура мелькает за окном.
Малькольм снова поворачивается к Фредрику.
Малькольм. Я, конечно, имел в виду русскую рулетку. (Он вынимает револьвер и кладет его на стол между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22