рядом с царевной сидела княгиня Хованская и вышивала в царевниных пяльцах.
«Вот тебе бабушка и Юрьев день!» — подумала Маша. — Кикимора расселась, того и жди, надолго, ведь это она любит… от пялей-то ее и не оторвешь!…»
Маша низко поклонилась, подошла к руке царевны, а потом и княгини-мамы, которая, вся погрузясь в свою работу, не обратила на нее особого внимания.
— Ты за уроком? -спросила, вся вспыхнув, царевна, а глаза ее. устремленные на Машу, говорили совсем другое. «Где пропадала? Отчего вчера тебя вечером не было? Отчего не пробралась ночью? Да и теперь почему пришла так поздно? Что случилось? Не удалось, видно? Я весь вечер, всю ночь, все утро промучилась, тебя дожидалась!» — говорили глаза царевны.
— За уроком, царевна, по твоему приказу,-ответила Маша почтительным шепотом, стала за спиной княгини и, почувствовав себя в безопасности, совсем преобразилась.
Она кивнула головою, сделала счастливое лицо, схватила себя за ухо.
Царевна отлично поняла: «Все благополучно… самые чудные вести… Не была до сих пор, потому что Максимовна задержала и опять пришлось пострадать уху».
Царевна так вся и просияла, забыв даже пожалеть о бедном вечном страдальце, об ухе своей подруги.
Она бросила мгновенный взгляд на княгиню и едва заметно передернула плечом: «Видишь, сидит, пожалуй, уйдет не скоро! Вот наказанье-то!»
«Кикимора!» — совершенно ясно проговорили глаза бесенка.
Минуты с две продолжалось молчание. Княгиня прилежно не поднимая головы, вышивала, искусно нанизывая на шелк блестящие бисеринки.
Вдруг Маша, вздрогнув, бросила торжествующий взгляд на царевну. Вздохнула она раз, вздохнула еще глубже, еще слышнее другой
— Чего это ты вздыхаешь? — спросила царевна.
— Королька жалко! — с новым вздохом печально выговорила Маша.
Княгиня оторвалась от работы, обернулась, взглянула на девушку и быстро спросила:
— Что Королек? Про что ты говоришь?
Дело в том, что Королек был любимый царицын попугай которого выучили, каждый раз как царица проходила мимо клетки, кричать: «Здравствуй, матушка-царица, ты царица, а я заморская птица!»
— Да как же не пожалеть-то его, княгинюшка?! — печальным голосом, чуть что не со слезами на глазах стала объяснять Маша. — Ведь даром что он — птица, а все ж таки у него чувства есть и ему очень больно…
— Что больно? Говори толком! — совсем встревожилась княгиня.
— Иду я и вижу. — продолжала Маша. — вижу я, дурка-арапка подобралась к клетке, отворила дверцу, руку просунула и выщипывает у него перышки, а Королек-то кричит не своим голосом: «Больно, ой, матушки, больно!»
— Да ты не врешь?…
Маша сделала недоумевающее, изумленное лицо.
— С чего ж это я врать стану! Неужто врать можно!
— Ну, уж я ж эту арапку! Уж я ж ее! Не впервой замечаю, что она все что-то с Корольком возится… Не дай Бог замучает его, захиреет он, что тогда царица-то скажет. Вот так народец… Отвернись только, и того и жди всякой напасти! — Княгиня, говоря это, поднялась с места и быстро вышла из покоя.
Маша крепче приперла за нею дверь и засмеялась, кидаясь к царевне.
— А у Королька-то перышки все целе-е-ехонькие!… А арапке-то задаром доста-а-анется! — с блаженным выражением в лице протянула она.
— Зачем же ты это, Машуня?! — упрекнула царевна. — Нешто тебе не жаль арапку?!
— А то что же, жалеть мне ее, что ли! Благо она на язык мне подвернулась, пусть и отдувается! Я ей пряничка, леденчика за это дам, смерть она до сладкого охотница, кабы не она, век бы нам княгиню-то не выжить…
Царевна потеряла всякую жалость к дурке-арапке и с шибко забившимся сердцем, почти беззвучно спросила Машу:
— С чем же ты? Говори скорее! Неужто вчера удалось тебе?
— Удалось, удалось, моя золотая царевна, все удалось, как по писаному! — кипела и трепетала от восторга Маша. — Наконец-то вчера вечером видела я королевича…
— Ох! — даже тихонько простонала Ирина, схватываясь рукой за сердце.
— Да и не только видела, но и беседу с ним вела.
— Что ты? Не верю я… да и как же ты с ним могла беседу вести, ведь он немец… по-нашему, сказывали, не понимает…
— Ан и соврали люди! Как еще понимает-то… как еще говорит-то!… Получше Королька говорит, иногда только слово какое у него не выговорится, а все понять можно…
— Ну…
— Красавец он какой!…
Маша зажмурила глаза и развела руками.
— Да не томи ты меня, Машуня, и, Бога ради, не ври, говори все как было, ничего не пропусти, только и не прибавляй ничего! — шептала Ирина, крепко сжимая Машины руки и впиваясь ей в глаза затуманившимся, влюбленным взглядом.
Маша стала передавать быстрым шепотом все, что было с нею, изо всех сил стараясь ничего от себя не прибавить и не пропустить никакой подробности.
Ирина то вспыхивала, то вся холодела.
— Как же нам быть теперь? Что ж ты ему нынче вечером скажешь? — наконец проговорила она, умоляюще глядя на разгоревшегося бесенка и с замиранием сердца ожидая его вдохновения.
— А скажу я ему, что если я могла вырваться из-под надзора Максимовны, да и не раз вырваться, а каждый вечер вырываться, так он и подавно, королевич-то, может добраться до забора нашего садочка, а уж там будет мое дело, дорогу я ему укажу чай лазить-то он не плоше моего мастер! — объявила Маша.
— Что ты! Что ты! А забыла, ведь вокруг их двора немецкого стража понаставлена, чтобы не сбежал королевич! — в ужасе прошептала Ирина.
— Кабы стражи не было, кабы мог он среди бела дня в колымаге золоченой к нам подъехать, так и толковать нам было бы не о чем! — засмеялся бесенок. — Ведь вот он говорит: умереть, мол, готов за царевну, только чтобы повидать ее… ну, так чего ж тут!. Да и совсем дело простое:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206