А Гришка насупился, обвел окрестности долгим взглядом и уставился Лизе в глаза. Так уставился, что Лиза на шаг отступила.
- Есть четыре страны, - медленно начал Гришка и тут же сообразил: сказку сочинять все же удобнее не со слова "есть", а со слова "было". Было четыре страны. Грустная страна. Злая страна. Веселая страна. Добрая страна.
Грустная страна была потому грустная, что на нее веселые напали и разграбили с песнями. Веселая страна была потому веселая, что награбленную добычу делят, объедаются, пляшут и хохочут. Злая страна была потому злая, что куют мечи, чтобы выступить в бой против весельчаков-хохотунов. Добрая страна была потому добрая, что говорили такую мудрость: "Зачем вы, злые, себя утруждаете? Зачем оружие мастерите? Вас не затронули - и сидите спокойно. От добра добра не ищут".
Но злые добрых не послушались. Выступили в поход против веселой страны. А когда пришли к ним, их уже нет. Они уже на добрых напали и грабят. Объедаются, пляшут и хохочут. Любили они весело пожить. Побежали злые в добрую страну. Похватали весельчаков-хохотунов. Высекли их публично. А когда замахивались, то и добрым попадало.
- Глупая сказка, - сказала Лиза, не помедлив ни секунды. - Зачем же добрым попало? Нужно было веселых наказать, награбленное добро отобрать и на эти деньги построить балетную школу. А у тебя что? Крутеж-вертеж. Добрые - злые. Злые - добрые. Почему у тебя злые - добрые? - Лизин нос остренько клюнул небо, губы тугим шнурочком сплелись.
Пестряков Валерий стоял, вдаль глядел, рогатку растягивал тренировался в прицеле.
- Моя сказка, конечно, самая лучшая, но и Гришкина не хуже, - наконец сказал он. - Ты, Лизка, нос не задирай и не обижайся. Твоя сказка только для переживания, Гришкина - для думания. Сейчас я на стадион пойду, дачников в футбол обыграю, потом стану думать о твоем вредоносном характере. Пришла пора, как я погляжу. - Пестряков Валерий пошел на стадион обыгрывать дачников, а также думать над сложными вопросами жизни. Девочка Лиза направилась к своему дому обижаться и презирать мальчишек, сидя на скамейке в палисаднике среди цветов. А Гришка так загордился, что грудь раздул, подпрыгнул и полетел.
ОН ПОПАЛ В ХВОСТ
Гришка летел повыше вчерашнего. Но с большим трудом. Устал быстро. Пролетая над канавой, молоко расплескал. И все же, когда опустился на крыльцо, крикнул:
- Очень прекрасно!
- С чего это вы такой гордый? - спросил Аполлон Мухолов. Именно он сидел на калине и выглядел плохо.
- Как с чего? Я сказку сочинил. Хотите, вам расскажу?
- Не желаю слушать. А если всерьез, то мне с вами и разговаривать нет охоты.
- Почему? - удивился Гришка.
- Кто меня бросил в беде?
Гришка стал вспоминать, когда же такое случилось.
- Вы имеете в виду нашу встречу с Пестряковым Валерием? - спросил он. - Но вы же сами слышали - меня позвал дядя Федя.
- У него своя голова. У вас своя... - нервно чирикнул Аполлон Мухолов. - Вы оставили меня под прицелом.
У Гришки похолодело сердце.
- Он в вас попал?
- К счастью, он попал в хвост. Я на минутку потерял бдительность, показал хвост из-за ветки.
Гришка пригляделся и увидел, что Аполлон Мухолов трясет не всем хвостом, а только его половиной - второй половины хвоста у него не было.
- Я поговорю с Пестряковым Валерием! - воскликнул Гришка. - Я его пристыжу.
- Он вас побьет. Он коварный и хладнокровный.
- Ничего. Я не струшу.
На крыльцо вышел академик дядя Павел.
- Дядя Вася не прибегал? - спросил Гришка.
- Куда там... Мыкается где-нибудь. - Академик провел по Гришкиной щеке жесткими пальцами. - Думается, ты озабочен чем-то.
- Озабочен, - признался Гришка. - Аполлон Мухолов потерял половину хвоста. Как быть? - Гришка рассказал весь конфликт по порядку.
- Не сможешь ли ты позвать Пестрякова? - попросил дядя Павел. - Я ему в глаза загляну.
ПРОПУСТИТЕ МЕНЯ К ВОРОТАМ
За деревней, на коровьем лужке, ворота футбольные. Школьники и взрослые деревенские парни играют в футбол, когда время есть. Летом у местных мальчишек и взрослых парней времени на футбол не бывает. Играют малыши и дачники всех возрастов. И мужчины и женщины - для развлечения.
Пестряков Валерий в воротах стоял. На руках - перчатки кожаные, взрослые. На голове - лохматая кепка с разорванным козырьком, взрослая. Колени бинтом перевязаны широким.
Пожилой, мягкотелый от сидячей работы дачник и молодая девушка Таня пытались забить Пестрякову Валерию гол. Танин транзистор стоял в сторонке.
- Забьем! - горячась, заявляли они.
- Никак нет, - говорил Пестряков Валерий. Он звучно хватал мячи. Головой отбивал, грудью, коленями и локтями.
- Феномен! - кричал пожилой дачник.
- Яшин! - удивлялась девушка Таня.
С боку ворот стояли другие шумные дачники. У каждого по собаке. Собаки лаяли и скулили. Собакам хотелось прокусить мяч. Танин транзистор давал спортивную музыку. Потому первые Гришкины слова никто не услышал.
- Извините! - громко повторил Гришка. - Пропустите меня к воротам, у меня к Пестрякову Валерию срочное дело.
Пестряков как раз мяч поймал и сейчас перекатывался по земле через голову для спортивного шика.
- Не лезь! Не лезь! - закричал он. - Не заслоняй ворота. Я сговорился подряд сто мячей поймать. Этот восьмидесятый.
- Пестряков Валерий, ты очень нужен академику Павлу Степановичу Спицыну, - сказал Гришка твердо. - Он тебя немедленно ждет.
- Спицын? - спросил пожилой дачник. - Квазипространственный транспорт?
- Ага. Нетрясучий, - подтвердил Гришка.
- Ждет? - удивилась девушка Таня.
- Немедленно ждет, - подтвердил Гришка.
- Пестрякова? - спросили прочие шумные зрители.
- Кого же ему еще ждать? Только меня, - ответил Пестряков Валерий хладнокровно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29