– Живописная деревня в Котсуол-де. У меня будет маленький домик возле церкви, с красивым садом – предметом гордости и источником радости моего предшественника и его жены.
Некоторое время я колебался, но вчера окончательно решил отправиться туда.
Роуз с интересом взглянула на своего спутника.
– А мне казалось, что все это уже давно решено, – искренне удивилась она.
– О, это так и было, – согласился Артур. – Но когда я приехал сюда, чтобы провести весну с Джайлзом, то увидел здесь такую бедность и у меня появилось столько дел, что мне показалось эгоистичным обосновываться в своей мирной деревне в Котсуолде.
Он провел ее с главной аллеи на боковую, где предложил посидеть на деревянной скамье, скрытой в густой тени.
– Только вчера я понял, – признался он, – что оставаться здесь было бы еще хуже. Я задержался только из-за того, что это важно для меня, потому что я здесь нужен и никому не смог бы доверить свою работу, даже самому Господу Богу. Но главное мое призвание – это служение в приходе, где мое имя никогда не станет связанным с показной деятельностью по оказанию помощи нуждающимся. – Артур улыбнулся. – Там, куда я еду, тоже много бедных, которым необходима моя забота.
Роуз серьезно посмотрела на него:
– Людям в вашей деревне просто очень повезло.
– А вы, – теперь Артур тоже не отводил от нее взгляда, – вы пришли к какому-то решению относительно вашего будущего? Я заметил, что сэра Филипа сегодня нет с вами.
– Я ответила отказом на его предложение два дня назад. – Роуз потупилась. – Мне очень жаль, потому что он достойный джентльмен и заслуживает лучшего, чем просто отказ. Но ему нужна женщина, которая будет его любить, а я не могу дать ему этого.
– Вы поступили так, как и должны были поступить, – мягко сказал Артур. Он взял ее руку и провел по ней своими длинными тонкими пальцами.
Несколько минут они сидели молча, глядя на людей, гуляющих по главной аллее: одни шумно веселились, другие оживленно беседовали.
– Жизнь в деревне после Лондона может показаться скучной, – заметил Артур. – Очень мало событий, никаких светских развлечений. Там нет людей нашего круга и нашего образа мыслей…
– Только близкие друзья и теплое чувство общения, красота природы и смена времен года, – продолжила Роуз.
Он сжал ее руку.
– Ах, без этого городская жизнь вам кажется невыносимой, не так ли?
– Да. – Роуз бросила на него быстрый взгляд и кивнула.
– Но вы выросли в большом доме, с богатым отцом. Жизнь в деревне показалась бы вам весьма скучной.
– Папа был очень богат, но всегда жил скромно, – сказала Роуз, чуть улыбнувшись. – Многие говорили, что это от скупости. А ваш домик, наверное, очень хорош. В саду много цветов, и среди них, конечно, розы…
– Думаю, их там не одна дюжина. – Артур с трудом перевел дух. – Название этих цветов совпадает с вашим именем.
Роуз уже смелее улыбнулась в ответ на эти слова.
– Может быть, вам нужно время, чтобы подумать обо всем этом… – негромко произнес Артур после небольшой паузы.
Она отрицательно покачала головой.
– Поверьте, тот, кто любит, готов отдать любимому человеку весь мир и всю вселенную…
– Думаю, это как раз то, что вы хотите мне предложить. – Роуз говорила так тихо, что он вынужден был придвинуться ближе и нагнуться, чтобы расслышать ее слова.
– Я всегда гордился своей независимостью. – На этот раз Артур и не подумал отодвигаться от нее. – Ко мне хорошо относятся многие люди, но я прежде полагал, что никому не нужен, кроме Бога. Только теперь я вижу, как был не прав в своей гордыне. Нам просто необходимо зависеть от других. Мы должны быть ранимыми. Вы стали так необходимы мне, друг мой.
– Я для вас стала необходимой? – Роуз посмотрела на него, и в ее глазах отразился слабый свет, идущий с главной аллеи. – На самом деле, Артур? Мне казалось, что вы так сосредоточены на самом себе. Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь буду нужна вам.
– Вы стали моим истинным другом за эту последнюю неделю, единственным настоящим другом из всех, что у меня когда-то были. Я всегда старался не разочаровывать тех, кого считал своими друзьями; но я открыл вам свою слабость, моя дорогая, – это моя гордыня, мое стремление полагаться на свои силы больше, чем на помощь Господа. Зато теперь, сказав вам все это, я чувствую себя еще сильнее.
– Я безмерно рада этому. – Роуз не отрывала взгляда от его лица.
– Но я хочу быть для вас больше, чем другом, гораздо больше. Я прошу вас разделить со мной жизнь, хочу быть вашим возлюбленным, Роуз. Я никогда не был ничьим возлюбленным, и мой жизненный опыт очень беден. Я не имею представления о том, как сделать женщину счастливой, как доказать ей свою любовь, но я хочу научиться этому.
– Я тоже никогда не была ничьей возлюбленной, – призналась Роуз. – Но я готова отдать вам свое сердце, самое себя и мою преданность на всю жизнь. – Она подняла руку и дотронулась до его щеки. – Я люблю вас, Артур, и теперь вы знаете это.
Неожиданно Артур выпрямился:
– Здесь все-таки общественное место, а мы даже не помолвлены; я еще не говорил с вашей матерью и сестрой и не произнес слов «Согласны ли вы быть моей женой?». И все-таки я должен поцеловать вас. Позволите ли вы мне это сделать?
Роуз озорно улыбнулась:
– А я-то все думаю, отчего вы такой нерешительный?
Молодой человек тут же приблизил к ней свое лицо и нежно поцеловал, чтобы развеять ее сомнения. Из-за того, что он был очень высок, Роуз даже пришлось запрокинуть голову и опереться затылком о его согнутую руку.
– А теперь, – сказал Артур, переводя дыхание после поцелуя, – должен вам сказать, что такое поведение для священника позволительно лишь в том случае, когда леди помолвлена с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60