И даже если они согласятся, то я не уверена, что сама Порция пойдет на это. После того как ты ушел, она вела себя чрезвычайно достойно и даже посоветовала Эмили, какое надеть платье на завтрашний вечерний бал у Лоусонов. Но ты оскорбил ее в присутствии почти всей нашей семьи.
– Правда, мама? – Лусиус поднялся на верх лестницы, и Тейт, отступая в сторону, чтобы дать ему пройти, ухитрился украдкой улыбнуться своему шурину. – И чем же? Предположив, что она сплетница? Пожалуй, я был излишне тактичен, но ведь я не сказал ничего, кроме правды.
– Совершенно согласна, – поддержала его Эмили. – Как будто я сама не в состоянии выбрать себе платье!
– Мне никогда не нравилась леди Лайл, – добавила Маргарет. – У нее на лице всегда ехидная полуулыбочка. Я ей не доверяю.
– Ах, успокойтесь, – попросила виконтесса. – Ты совершенно сознательно придуриваешься, Лусиус. Ты ведь отлично знаешь, что Порция уже больше месяца каждый день ожидает от тебя свадебного предложения. Мы все этого ожидаем.
– Значит, вы все ошибаетесь. Я обещал этой весной выбрать невесту, а не Порцию Хант.
Эйми захлопала в ладоши.
– Я очень рада, Лус, – сказала Кэролайн. – Мне не нравится поведение Порции этой весной. Она мне не нравится.
– А ты уверен, что мисс Аллард – это подходящий выбор? – нахмурившись, спросила виконтесса.
– Не вижу, почему нет, если не считать того, что она уже несколько раз отказала мне, – ответил Лусиус.
– Что?! – воскликнула Эмили.
– Она сумасшедшая? – вторила ей Маргарет, а Тейт поморщился.
– О нет, Лус, – сказала Эйми. – Нет! Она не могла этого сделать.
– О, потише, прошу вас всех, – сказала леди Синклер. – Вы разбудите дедушку.
– Он еще спит? – удивился Лусиус.
– Боюсь, он переоценил свои силы, – ответила ему мать. – Он сегодня совсем плох, а теперь еще и это. Он будет очень расстроен, Лусиус. Ему очень хотелось, чтобы ты женился на Порции. Ты уверен, что сегодня не проявил больше безрассудства, чем обычно? Быть может, если ты нанесешь визит на Беркли-сквер и принесешь извинения...
– Я этого не сделаю. И пока я стою здесь, разговаривая с вами, я впустую трачу драгоценное время. Извините, но мне нужно переодеться. Через полчаса у дверей меня будет ждать моя двуколка.
– Куда ты собрался? – огорченно спросила виконтесса.
– Конечно, за Фрэнсис, – ответил Лусиус, направляясь к следующему лестничному пролету. – А куда же еще? – Он услышал, что Эйми успела взвизгнуть от восторга, прежде чем мать прикрикнула на нее.
На жестком сиденье экипажа невозможно было найти удобное положение, и у Фрэнсис болело все тело. Когда ей казалось, что она устроилась поудобнее, коляска непременно должна была наскочить на твердый корень или угодить в рытвину, и она вспоминала, что если экипаж когда-то и имел рессоры, то теперь их у него не было.
Но даже при этом к наступлению вечера она почти клевала носом. Фрэнсис понимала, что скоро стемнеет и им придется остановиться. Она отказалась от предложения бабушек, чтобы их горничная ради приличия сопровождала ее, – ей хотелось побыть одной. Фрэнсис не собиралась останавливаться в людной или дорогой дорожной гостинице, а ее непритязательная дорожная одежда должна была удержать хозяев и постояльцев от сплетен.
Завтра она доберется до Бата, потом, конечно, немного отдохнет, а затем ей придется узнать, чем именно временная учительница занималась с ее классами, и приготовиться на следующий день приступить к работе. Это будет нелегко, Никогда прежде Фрэнсис не оставляла работу больше чем на день, но она с удовольствием думала о том, что снова будет занята.
И с каждым проходящим днем блистательное великолепие прошедшего концерта и мучительный момент последнего прощания с Лусиусом будут отодвигаться все дальше и дальше в памяти, пока наконец не наступит день, когда она сможет не думать ни о силе, ни о глубине чувств, которые преподнесла ей эта неделя.
Ей снилось, что она прячется от Чарлза в снежном сугробе, снилось, что она поет и берет высокую ноту, а ей в рот залетает снежок и она видит Лусиуса, широко улыбающегося и восторженно аплодирующего. Ей виделось во сне, что хор старшеклассниц исполняет мадригал для лорда Хита, но все фальшивят и поют не в том темпе, а она хлопает в ладоши, безуспешно стараясь навести порядок.
Она видела дюжину других бессмысленных, бессвязных ярких снов, пока внезапно не проснулась от того, что экипаж покачнулся и наклонился, явно потеряв управление.
Ухватившись за потертый ремень над головой, Фрэнсис приготовилась к надвигающейся катастрофе. Послышался стук копыт и кричащие голоса, а затем в поле ее зрения появились лошади – они скакали в том же направлении, куда двигался ее собственный экипаж, и были запряжены в двуколку. При виде этой картины Фрэнсис изумленно раскрыла глаза. Двуколка на дороге в Бат? И несется на такой головоломной скорости? И происходило это на самом узком участке дороги. А вдруг что-то случится?
Прижавшись лицом к окошку, Фрэнсис взглянула на джентльмена, сидевшего на высоких козлах. На нем была элегантная длинная темно-желтая кожаная накидка для верховой езды и цилиндр, надетый немного набекрень.
У Фрэнсис глаза стали большими, как блюдца, но она не была уверена, что узнала его. Он сидел высоко, так что ей почти не было видно его, как и слугу, ехавшего позади и с чрезвычайно высокомерным видом кричавшего Томасу что-то такое, что Фрэнсис, к счастью своему, не могла слышать, так как по выражению его лица можно было догадаться, что это отнюдь не приветствие.
Фрэнсис не ошибалась – если этим человеком был Питерс, то на козлах, безусловно, должен быть виконт Синклер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101