– Кажется, он уже вернулся, – сказала леди Марч, наблюдавшая за домиком викария, который находился в конце улицы. – Я только что видела, как он вошел в дом. Мы тоже собирались зайти к ним, но, может быть, нам отложить свой визит до следующего раза, мама?
– Да, пожалуй, не стоит беспокоить бедную женщину, раз она так неважно себя чувствует, – согласилась леди Уэзерби.
– Я уверен, эта добрая женщина будет глубоко задета, если узнает, что вы были в деревне и не заглянули к ней, тетушка, – возразил преподобный Стренджлав.
– Ну хорошо. Тогда мы зайдем буквально на десять минут, только чтобы предложить ей в помощь двух горничных, пока она не окрепнет. Девушки работают на кухне, и у них остается масса свободного времени.
– Я позволю себе зайти к ним вместе с вами, тетя, – объявил Тобиас. – Преподобный Кратчли будет разочарован, упустив возможность побеседовать с родственной душой.
– Я еду домой, – сухо сказала Розамунда.
– Мы не настолько дурно воспитаны, дорогая, чтобы позволить вам это, – сказала маркиза. – У меня есть предложение, которое, думаю, устроит всех. Вы отдадите свою лошадь Джасти-ну, Тобиас, и он поедет домой вместе с Розамундой. Он сегодня достаточно потрудился, очаровывая местных дам, и заслуживает награды.
Розамунда беспокойно ерзала в седле, пока Тоби под смех Ланы и леди Уэзерби спешивался, выражая свое одобрение здравому смыслу маркизы и благодарность Джастину.
Граф Уэзерби покосился на Аннабелл.
– Нельзя отпускать тетю Розу одну, – мрачно проговорила девушка.
Так хорошо начинавшийся день был испорчен. Розамунда не сомневалась, что уж сегодня будет избавлена от тяготившего ее общества графа, и вдруг выясняется, что им предстоит провести вместе целых полчаса. Он легко вскочил в седло.
– Ну, Розамунда, – сказал он, когда деревня осталась позади, – нам остается одно из двух: смеяться или плакать. Но я не терплю слез, к тому же считаю это занятие недостойным мужчины.
Он посмотрел на нее и засмеялся, молодая женщина тоже не выдержала и ответила ему звонким смехом.
– Если бы Тоби меньше говорил и больше слушал и наблюдал, то убедил бы всех оставить несчастную женщину в покое, – сказала она.
– Иначе говоря, Тоби – осел. Обещай, что не выйдешь за него замуж.
– Будь у меня при себе Библия, я торжественно поклялась бы нг ней, – сказала она.
– Ты знаешь, он собирается сделать тебе предложение. И очень скоро. Подозреваю, что он надеется объявить о вашей помолвке в день рождения маркиза. Воображаю, как он будет просить твоей руки: по всей форме, склонив одно колено. Учитывая, что речь его будет длинной, минут на пятнадцать, можно предположить, что нога у него онемеет.
– Хватит, – смеясь, оборвала его Розамунда. – Ты не великодушен.
– Но справедлив, и ты знаешь об этом. Интересно, в каких выражениях он пригласил бы тебя в постель.
– Этого мы никогда не узнаем, – ответила Розамунда, и улыбка погасла на ее устах.
– Прости, шутка была дурного тона. Как ты думаешь, нам обязательно тащиться по этой пыльной дороге? Нельзя ли проехать напрямик через поле?
– Можно, если отыскать калитку в ограде. Вскоре они миновали поле и двинулись меж цветущих деревьев. Разговор не клеился.
– Скажи, ты хорошо знаешь Аннабелл? – спросил он наконец. – Она делится с тобой своими переживаниями?
– Аннабелл – очень замкнутая девушка, – ответила Розамунда. – Сомневаюсь, чтобы она была с кем-нибудь откровенна. Тебя беспокоит, что она всегда так серьезна? Боюсь, это ее обычное состояние.
– А нет ли у нее где-нибудь по соседству тайного возлюбленного? – спросил граф. Она удивленно воззрилась на него:
– Аннабелл дала тебе повод так думать?
– О нет, напротив: я не знаю девушки более уравновешенной. Она вся состоит из здравого смысла, долга и послушания и не допускает в свое сердце никого постороннего. Просто я подумал, что тебе она могла бы открыть свои чувства.
– Аннабелл будет тебе хорошей женой.
– Я и не сомневаюсь в этом. Она никогда не доставит мне никаких волнений. И я никогда не услышу от нее ни единого вздоха о загадочном возлюбленном, который определенно существует.
– Что навело тебя на подобные мысли?
– Она отчаянно пытается полюбить меня, и единственное, чем я могу это объяснить, – она хочет разлюбить кого-то другого.
Розамунда промолчала, не чувствуя в себе ни сил, ни желания спросить, не пытался ли и он полюбить Аннабелл. Хотя он говорил, что не верит в любовь и считает, что этим словом люди прикрывают обычное физическое влечение.
После некоторого размышления Розамунда решила, что Аннабелл, возможно, действительно влюблена. Раньше эта мысль не приходила ей в голову, но теперь она вспомнила, что прошлой ночью девушка плакала. У нее были припухшие глаза, когда Розамунда зашла к ней перед завтраком. Она не поверила объяснению племянницы, будто той не давали спать птицы: в начале марта светает поздно.
Розамунда пришла к заключению, что между Джастином и Аннабелл произошло нечто такое, что оттолкнуло от него девушку. От этой мысли Розамунда почувствовала себя дурно. Она все еще верила в свою теорию, но более разумно было бы предположить, что Аннабелл влюблена в кого-то другого. Племянница постоянно находится в подавленном состоянии, никогда не улыбается, даже Джош не может развеселить ее. Любая другая девушка была бы на седьмом небе от счастья, что выходит замуж за молодого, красивого и богатого графа.
– Возможно, она просто устала ждать, – сказала вслух Розамунда. – Через неделю, когда все будет улажено, она расслабится и станет более жизнерадостной.
– Надеюсь. Только сумею ли расслабиться я сам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67