Все увидели ее такой… какая она на самом деле. То есть увидели ее в приличном платье. Конечно, ока была не в бальном наряде, как все остальные, но и не в сером платьице горничной, делавшем ее почти невидимой для гостей герцога.
Рано или поздно описание ее внешности, данное графом Дербери сыщикам, дойдет и до знакомых Трешема. Когда – вопрос времени. Даже удивительно, что в свете до сих пор не знали, как выглядит преступница. Но когда узнают, то многие из вчерашних гостей, конечно же, вспомнят о Джейн Инглби.
Следовало покинуть Дадли-Хаус. Да, исчезнуть… Но перед тем как исчезнуть, надо взять пятьсот фунтов – потребовать, чтобы герцог Трешем выплатил обещанную сумму.
Джейн твердо решила: она заставит герцога выполнить обещание и исчезнет. Нельзя оставаться в Лондоне. Она уедет куда-нибудь. Вернее, уйдет. А если и станет нанимать экипаж, то сделает это за пределами города.
Джейн прекрасно понимала: она собирается покинуть Лондон не только из-за графа Дербери. Помимо всех очевидных причин для бегства, имелась еще одна – вчерашний поцелуй, который едва не повлек за собой нечто большее. Страсть, испытанная ими, грозила захлестнуть обоих. Именно поэтому жить в Дадли-Хаусе она не могла. А снимать жилье в Лондоне было бы слишком опасно.
…Джейн помогла Трешему добраться до библиотеки и тотчас же ушла за бинтами, примочками и теплой водой. Вернувшись, села на табурет перед креслом, в котором расположился герцог, и принялась втирать в его ободранные ладони целебную мазь.
Вскоре появился конюх. Пристально взглянув на него, Трешем спросил:
– Так что же тебе удалось выяснить, Марш?
– Потрудился над осью, ваша светлость. Слишком уж она изношенная.
– Я так и знал, – нахмурился Трешем, – Отправь кого-нибудь ненадежнее в конюшню моего брата, Марш. Нет, лучше отправляйся сам. Узнай, кто в последние дни имел доступ к коляске. А главное – кто подходил к ней вчера, Черт бы побрал эту коляску! Но неужели Фердинанд и его кучер не могли проверить экипаж перед гонками?
– Если бы в гонках участвовали вы, ваша светлость, мы с вами все проверили бы.
Трешем что-то проворчал себе под нос и взглянул на Джейн.
– Если вы притащили сюда эти тряпки, чтобы намотать мне на руки, можете уносить все обратно! Я не собираюсь ходить с перевязанными руками.
– Вам будет больно, ваша светлость, если вы откажетесь от перевязки.
Джоселин криво усмехнулся, и Джейн со вздохом поднялась на ноги. Она поняла, что настало время сообщить о своем уходе. Надо было сказать об этом немедленно.
– Ваша светлость, я ухожу.
– Чтобы отнести все это на место? Я был бы вам очень признателен, мисс Инглби.
Джейн молча смотрела ему в глаза. Она нисколько не сомневалась в том, что он правильно ее понял.
– Так, значит, вы от меня уходите?
– Я должна. Вы знаете, что я должна. Вы сами вчера мне об этом напомнили.
– Но только не сегодня. – Джоселин еще больше помрачнел. Немного помолчав, он добавил:
– Джейн, сегодня у меня и так слишком много неприятностей.
Она снова опустилась на табурет.
– При чем здесь неприятности? Вы меня наняли на время, и теперь мне пора покинуть ваш дом. Только сначала вы должны со мной расплатиться.
– Расплатиться? – переспросил герцог. – Боюсь, что сегодня не смогу. Ведь я обещал заплатить вам пятьсот фунтов за вчерашний вечер… А Куинси, наверное, не держит в доме такой наличности.
Джейн заморгала. Она изо всех сил старалась не расплакаться.
– Пожалуйста, не превращайте все в шутку, ваша светлость. Я должна покинуть ваш дом. Сегодня.
– И куда вы направитесь?
Джейн молча пожала плечами.
– Не уходите от меня, Джейн. Я не могу позволить вам уйти. Разве вы не видите, что мне нужна сиделка? – Трешем показал свои исцарапанные и ободранные руки. – Может, останетесь хотя бы на месяц?
Джейн отрицательно покачала головой. Джоселин, откинувшись на спинку кресла, внимательно посмотрел на нее:
– Почему вы торопитесь меня покинуть? Неужели я так плохо к вам относился? Я вас тиранил? Может, грубил вам?
– Да, ваша светлость.
– Это потому, что меня избаловали в детстве. Я не хотел вас обидеть, клянусь. Да и вы, Джейн, не оставались в долгу. Последнее слово всегда было за вами.
Джейн улыбнулась, хотя на самом деле ей хотелось плакать. Не только из-за пугающей неопределенности будущего, но и потому, что она оставляла в прошлом то, о чем старательно запрещала себе думать все утро.
– Вы должны покинуть Дадли-Хаус, – неожиданно заявил герцог. – В этом я с вами полностью согласен. После вчерашнего вечера ваш уход стал настоятельной необходимостью.
Джейн молча кивнула и уставилась на свои руки, лежавшие на коленях. Теперь уже сомнений не оставалось: герцог не будет ее уговаривать, не станет проявлять настойчивость.
– Но вы могли бы жить где-нибудь в другом месте, – продолжал он, – там, где мы сможем встречаться ежедневно, там, где нас никто не увидит. Что вы на это скажете?
Джейн с удивлением посмотрела на герцога. Не может быть, чтобы он ей это предлагал. Может, она не правильно его поняла? Нет, она все поняла правильно… Одно лишь оставалось непонятным – ее реакция на столь откровенное предложение. Оно не казалось оскорбительным. Словно ей предлагали нечто… совершенно естественное.
Трешем пристально смотрел ей в глаза.
– Я позабочусь о тебе, Джейн. Ты будешь жить в роскоши. Будешь иметь собственный дом, слуг, карету – что пожелаешь. И ты получишь определенную свободу. Большую, чем могут позволить себе замужние женщины.
– В обмен на то, что я стану спать с вами? Вы полагаете, я соглашусь?
– У меня есть некоторый опыт, Джейн. И я постараюсь не разочаровать тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103