приковать девочку к постели или по меньшей мере неделю держать на хлебе и воде.
Нарисовав себе эту картину, Сюзанна рассмеялась, потом, расправив плечи, пошла наверх, готовая к битве. На Лайлу, как на младшую учительницу, была возложена обязанность, которую некогда исполняла Сюзанна, а именно занятия по развитию речи с нуждающимися в этом девочками. Агнес Райд нуждалась в этом более остальных. Она поступила в школу в конце августа и говорила на кокни, с таким чудовищным произношением, что добрая половина сказанного ею оставалась непонятой. Поскольку девочка упорно отказывалась бороться со своим недостатком и говорить, по ее выражению, как говорят всякие надутые «шишки», словно засунув за щеки по сливе, Лайла к числу ее любимых учителей не принадлежала.
Этому небольшому затруднению, возникшему в школе, Сюзанна в некотором смысле даже обрадовалась: будет на что отвлечься. Весь последующий час ни о чем постороннем она не думала. Она сидела в дортуаре возле Агнес, которая, отвернувшись от нее, лежала на своей кровати носом к стене. Поначалу это был монолог Сюзанны, обращенный к замкнутому, враждебно настроенному ребенку. Но постепенно он стал превращаться в некое подобие диалога – Агнес повернулась лицом к Сюзанне и с нескрываемым подозрением пристально смотрела на нее.
– Это вы были неимущей ученицей, мисс? – спросила она.
– Да, – кивнула Сюзанна. – Как и мисс Уолтон. Она с готовностью тебе это подтвердит. Мы обе побывали в твоем положении. Здесь не самое уютное место, правда? Помню, я иногда думала, что меня привезли сюда лишь для того, чтобы надо мной потешались.
– Надо мной и вправду все потешаются! – запальчиво проговорила Агнес. – Но в следующий раз я им задам, как есть задам… мисс.
– Говоришь, все? – Сюзанна подняла брови. – Ты уверена, что все? А может, только две-три невоспитанные девочки, которые вечно досаждают своим одноклассницам? Мисс Мартин в свое время дала мне один дельный совет: когда кто-то из обеспеченных учениц станет изводить тебя, приговаривая, что, верно, приятно жить за чужой счет, нужно улыбнуться в ответ, словно не замечая колкости, и подтвердить, что это действительно очень приятно. Им нечего будет на это ответить. И мисс Мартин оказалась совершенно права. Слова эти оказали прямо-таки магическое действие. Они помогли гораздо больше, чем драка, – ведь они именно на нее меня провоцировали, надеялись, что я начну драться и они, пожаловавшись на меня кому-то из учителей, смогут досадить мне.
Спускаясь вниз после разговора с Агнес, Сюзанна чувствовала себя обессиленной, но довольной: преодолена очередная трудность. Но в гостиной Клаудии ждала еще одна – пришлось уверять заплаканную Лайлу Уолтон, что этот инцидент вовсе не говорит о ее несостоятельности как учителя, что преподавание всегда на три четверти передача необходимых знаний, а на одну – решение всевозможных сложностей, неизбежных в большом коллективе. И учитель, разумеется, не всегда пользуется любовью абсолютно всех без исключения учеников.
– Именно это я ей сейчас и втолковывала, – сказала Клаудия. – А теперь мы все вместе выпьем чаю, после чего ты, Лайла, можешь пойти лечь спать пораньше. Завтра вечером я сама вместо тебя помогу девочкам приготовить уроки, чтобы у тебя было время немного прийти в себя. Наверное, мне следовало позвать тебе в помощь Сесиль Пьер, хоть я и объявила сегодняшний день выходным, поскольку мы с Сюзанной, мистером Хакерби и мистером Аптоном были на приеме. Считай сегодняшний день боевым крещением. Исключая неприятный эпизод с Агнес, ты отлично справилась со своей задачей. Ведь школа по-прежнему стоит, не так ли? Она не сгорела и не рухнула от пушечного снаряда. Девочки живы-здоровы, по крайней мере никаких других противоречащих этому сведений у меня нет.
Лайла со смехом приняла от Клаудии чашку чая. Через четверть часа она поднималась к себе, чувствуя явное облегчение от того, что день наконец закончился.
– Что касается собственно преподавания, то тут Лайла на высоте, – сказала Клаудия, когда они с Сюзанной остались одни. – Но в остальном она пока слабовата. Возможно, она в итоге решит, что преподавание не ее стезя, хотя я не оставляю надежду, что все у нее в конце концов наладится. И очень надеюсь на мисс Томпсон. Она постарше и поопытнее. Она тебе понравилась?
– Да, – кивнула Сюзанна, вставая, чтобы налить им еще по одной чашке чая. – Правда, я с ней почти не разговаривала. У нее горят глаза. Я всегда верю тем, у кого такие глаза.
Клаудия рассмеялась.
– Если она к нам приедет, ее чувство юмора подвергнется испытанию, – сказала она, – ведь его наличие – непременное условие для работы в школе. Можно ли достичь успехов в преподавании, не замечая вокруг смешного? Лично я в этом сомневаюсь.
Разговор на время затих – они пили чай. И Сюзанна вновь мысленно вернулась в бальный зал, где сегодня вальсировала с виконтом Уитлифом. И к их вполне мирному прощанию. Она тогда запретила себе впадать в уныние, как, впрочем, и сейчас.
Приятно было снова увидеть виконта Уитлифа и узнать, что в Бат его привело беспокойство о ней и ощущение собственной ответственности.
Но сейчас к ней пришло неизбежное болезненное ощущение опустошенности, от которого некуда было деться.
– Я всегда очень чутко улавливаю настроения, – заговорила Клаудия. – Учителю, я уверена, без этого не обойтись. Порой я чувствую неприятности или даже беды задолго до того, как они обрушиваются.
Сюзанна отпила из чашки. Она еще не знала, к чему клонит Клаудия.
– Ты познакомилась с виконтом Уитлифом этим летом, когда гостила в Баркли-Корте, – продолжала Клаудия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105