– Превосходно, – заявил oн. Его кажущееся равнодушие производило бы большее впечатление, если бы не предательская выпуклость под брюками.
Уильям припал к ее груди и принялся трудиться языком и губами над ее соском.
Виола стонала и корчилась, жалея, что не может дотронуться до него, зато она целиком сосредоточилась на своих ощущениях, отчего они только усиливались.
Пульс у нее бился все сильнее и сильнее, голова откинулась назад в предвкушении оргазма, который вот-вот должен наступить, но не наступал.
Уильям между тем осторожно укусил ее сосок. Внезапное резкое ощущение вспыхнуло в ней, как пламя. Он еще раз укусил ее, и она погрузилась, задыхаясь, в исступление восторга.
Сознание медленно возвращалось к ней, в то врем как он уткнулся носом ей в плечо.
– Очнулась? – спросил он, явно больше интересуясь ее ключицей, чем ответом.
– Ах да, кажется. – Зачем он спрашивает?
– Хорошо. Пора заняться твоей второй грудью.
– Что?!
Уильям проделал то же самое со второй грудью, и она снова погрузилась в экстаз, после которого обмякла. Тело ее теперь казалось лишенным костей, его поддерживали только веревки.
– Ты сейчас такая красивая, просто воплощение страсти, которая ждет, чтобы ей дали волю. Губы у тебя красные и вспухшие, груди твердые, со спелыми сосками, – задумчиво говорил Уильям. – Вопрос в одном: как мне насладиться тобой сначала?
Виолу всю охватил огонь, кровь в ней побежала жарко и быстро, каждый кусочек ее тела отзывался на его самое легкое прикосновение.
– Золотце, – простонал он. – Прекрасная леди. – Он начал тереться о нее всем телом. Грубая одежда волновала ее. Теперь в мире ничего не осталось, кроме него – ее большого ирландца.
Виола почувствовала его зубы на своей груди и вернулась к реальности. Инстинктивно потянулась к его голове, но помешала веревка. Вскоре она поняла, что лежит на спине в гнезде из веревок. И гнездо медленно покачивается.
Она широко раскрыла глаза и обнаружила, что находится в странном гамаке. Все тело растянуто на нем в виде звезды, части которой как бы вотканы в гамак узлами из шелковой веревки, удерживающими ее руки, ноги и торс. Ноги оказались выше головы и широко раздвинуты. Она находилась в полной власти хищника, смотревшего на нее яркими синими глазами. Виола жадно облизнула губы.
– Как тебе нравится моя сеть, золотце? Она такая же волшебная, как твоя музыка, да? – промурлыкал Уильям, отходя от гамака, чтобы посмотреть на нее.
Он снял с себя одежду, и теперь его мужская сила предстала перед ней во всем великолепии.
– Да, сеть замечательная, – через силу проговорила она.
– Прекрасная королева. – Он погладил нежную кожу ее бедер. Его грубые пальцы напомнили ей о контрасте между его силой и ее хрупкостью.
– Поторопись, пожалуйста, – умоляюще попросила она и закрыла глаза.
– Какая ты жадная, – усмехнулся он и ворвался в нее быстро и сильно. Виола всхлипнула, проговорила его имя, гамак покачнулся, словно стал частью ее, надежной лодкой, покачивающейся в воздухе.
На сей раз все продолжалось очень долго, и каждое мгновение наполняло ее новым ощущением, не имевшим никакой связи с землей – только с его жаром и силой. Она корчилась и выгибалась, и гамак поддерживал ее и поощрял. Руки ее впились в веревки, словно ища поддержки.
А он все продолжал, все сильнее и быстрее. Она со стоном произнесла его имя. Вдруг он откинул голову назад и зарычал. И Виола улетела в тот мир, где не оставалось ничего, кроме ее ирландца и наслаждения.
Глава 15
Хэл держал под прицелом каменную осыпь у скалы, где он в последний раз заметил апачей, в то время как дилижанс продвигался, подпрыгивая, по ущелью. Андерсон, кучер, предупредил, что здесь последнее место, где можно ожидать нападения. Но Хэл за время путешествия встретил большее количество апачей, чем по дороге в Тусон, и решил не терять бдительности.
Андерсон крикнул ему:
– Вон там, впереди, Рио-Педрас.
Хэл нетерпеливо обернулря, надеясь увидеть аккуратный городок в пятидесяти милях отсюда. Конечно, апачи должны держаться хотя бы на некотором расстоянии от выросшего вокруг рудника процветающего поселка, тем более что нравы в нем царят грубые. Но вместо аккуратного городка он увидел деревушку, раскинувшуюся на груде скал, которые возвышались на плоской пустыне.
Рио-Педрас предстал на редкость непривлекательным поселком, беспорядочно разбросанным по длинному каменистому гребню, похожему на ящерицу, сбрасывающую кожу. Самое высокое место гребня увенчивалось большим компаундом из серого кирпича с двумя сторожевыми вышками, торчащими, как уши у ящерицы. Позади него в седловине гребня лепились друг к другу широкие крыши какого-то большого предприятия, вероятно, рудника. Дальше стоял по-настоящему безобразный деревянный дом, строительство которого в такой безлесной местности обошлось, наверное, в целое состояние.
Широкая улица связывала предприятие с компаундом и уходила дальше в пустыню. Стоял на другой стороне улицы, возвышался чуть ниже компаунда, католический храм с затейливой колокольней. Протестантская церковь, увенчанная единственным остроконечным шпилем, стояла уединенно в нескольких кварталах, прицепившись к плечу ящерицы. Остальные постройки поселка сгрудились вдоль улицы и ниже компаунда, словно ища защиты. Небольшой ручей убегал в пустыню и вскоре исчезал в песке.
Ничего не напоминало Хэлу Цинциннати. Ни одно здание, если не считать большого компаунда и церквей, не годилось бы для того, чтобы в нем поселить его лошадей, не говоря уже о маленькой сестричке.
Дилижансы проехали мимо большого склада у подножия гребня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80