Дрейк был потрясен красотой слов и благоговейно умолк. Прочитав стихи до конца, уже совершенно серьезно произнес:
– Потрясающе, Розалинда! – Подняв голову, он пристально посмотрел на нее. – Это написал господин Шекспир?
Она покачала головой, а сердце ее затрепетало.
– Нет, это мое, из новой пьесы. Предыдущие сцены, которые я показала Уиллу, как-то не сливались в единое целое, и я решила начать сначала.
– Ты написала это?
Затаив дыхание, она кивнула.
– Значит, ты по-прежнему сочиняешь. А я думал, что все осталось в прошлом вместе с другими твоими детскими фантазиями.
– Это не фантазия, это моя жизнь. Вернее, все, что у меня есть.
Он аккуратно вложил листок обратно в книгу, отдал ее Розалинде и опустился на скамью рядом с ней.
– Тогда надо дорожить своим даром.
– Дрейк, ты многого, очень многого не знаешь обо мне. Я чувствую неимоверную тягу к знаниям. И главное в моей жизни вовсе не дом, еще сильнее я хочу узнать о себе, об окружающем мире… И как можно больше в тот короткий срок, что отведен мне на этой земле.
– Так и должно быть.
Услышав явное одобрение с его стороны, она с облегчением откинулась на спинку скамьи.
– А ты, Дрейк? Что хочешь ты от жизни? – Но тут же подняла руку, опережая его – Нет, молчи. Я и так знаю. Ты хочешь отомстить за смерть отца.
Он мрачно усмехнулся:
– Ты слишком хорошо меня знаешь.
Она действительно его знала. И он тоже неплохо ее знал. Но если хоть кто-то, пусть даже давний враг, близко ее знает, то, значит, один из рубежей, которые она намерена преодолеть в жизни, взят. Близость. Один из самых обескураживающих рубежей, по крайней мере для столь своевольных особ, как Розалинда.
Она вдруг подалась к Дрейку и с жаром выдохнула:
– Дрейк, ведь у тебя есть план, правда?
– План? – Он внимательно посмотрел на нее.
– Отомстить за смерть своего отца.
Он тяжело и протяжно вздохнул, но ни на секунду не отвел взгляда.
– Да.
– В чем он состоит? ~ Она положила руку ему на колено. – Скажи мне.
Он скривился и покачал головой:
– Не могу.
– Скажи! Я могу помочь.
– Нет. Розалинда, не можешь Это слишком опасно. Когда я был ребенком, лорд Даннингтон сказал, что человек, погубивший моего отца, имеет отношение ко двору.
– Ты узнал, кто погубил отца?
– Нет, но я узнал, что, кто бы это ни был, он имел связи с лордом Бергли, покойным Уильямом Сесилом.
– Лорд Бергли! – ахнула она, прикрывая рот рукой.
– Да. Замечательно, не правда ли? Хорошо еще, что виновный не родственник самой королевы!
– Лорд Бергли был ее ближайшим советником. – Розалинда задумалась на мгновение, а потом выпалила: – Если тот, кто обманул твоего отца, все еще при дворе, то тебе понадобится моя помощь.
– Нет, я не могу принять ее.
– Мужская гордость? – фыркнула она. – Или ты считаешь, что женщина не способна добыть сведения?
Он возмущенно взглянул на нее:
– Розалинда…
– Ну тогда что же?
– Я не хочу, чтобы ты пострадала.
– О! – Она не ожидала такого великодушия. – Спасибо.
– Пожалуйста.
– Да, но это так обидно! Ты знаешь, как я могу тебе пригодиться?
– Честно говоря, боюсь даже узнавать.
Украдкой оглядевшись, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни, она наклонилась к нему поближе.
– Несколько лет назад, когда старый лорд Хадсон, тогдашний лорд-гофмейстер, умер и труппа Шекспира потеряла своего замечательного покровителя, лорд-мэр Лондона и пуритане решили закрыть все лондонские театры. Я принялась шпионить за ними, чтобы выведать их планы. К счастью, спустя девять месяцев сын лорда Хадсона был назначен лордом-гофмейстером и обрел влияние, необходимое для защиты труппы. Так что добытые мной сведения не пригодились. Но они все же несколько успокоили Шекспира и Бурбаджа. У меня даже сохранился тот костюм.
– Костюм?
– Да, борода, парик и камзол.
Он сверкнул ослепительной белозубой улыбкой.
– Дорого бы я заплатил, чтобы увидеть тебя в таком наряде! – Он смеялся над ней, но в глазах его читалось восхищение.
– Ради тебя я переоденусь. И попытаюсь что-либо узнать о преступнике, погубившем твоего отца.
– Ты очень щедра.
Протянув руку, он погладил ее по щеке, и она закрыла глаза, чтобы не податься к нему в ответ. Боже, какие рубежи они уже пересекли, чтобы такая фамильярность воспринималась обыденной?!
Наконец она отодвинулась и встала.
– Я вовсе не щедра. Я просто надеюсь, что ты отомстишь за отца и больше не будешь стремиться заполучить дом, который он построил. – Она грустно улыбнулась. – Понимаешь, он ведь тебе не нужен. Ты…
– Мужчина, – договорил он за нее. – А мужчина волен делать все, что захочет. И может поселиться где угодно.
– Я повторяюсь?
– Именно.
Она кивнула, сделала несколько шагов и вновь остановилась.
– Дрейк, я по-прежнему намерена бороться за свой дом.
– Естественно.
– Дом – та единственная свобода, которая у меня когда-нибудь будет.
– Да, ты уже говорила.
– Мой дом необходим мне, чтобы выжить.
Он скрестил руки на груди и слегка склонил голову набок.
– Ты уверена?
Итак, он только что бросил ей вызов. Она на мгновение вспомнила свой сон, в котором так радостно покидала этот дом, однако подробности уже стерлись из памяти.
– В этом нет сомнения. Я скорее умру, чем откажусь от него. – Розалинда тотчас двинулась прочь, оставив его размышлять над своими словами. Она умрет, если потеряет этот дом.
Но если она не потеряет дом, тогда умрет он. Таков был грустный вывод Дрейка, провожавшего ее взглядом.
Глава 16
– Ты любила мужа, Фрэнни?
Откровенный вопрос Розалинды застал Франческу врасплох. Они ехали в Уайтхолл, где королева наконец должна была удостоить Розалинду аудиенции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95