Скоро приедет Роман, он промоет вашу рану и сделает операцию…
Джон не слышал ее, полностью погруженный в прошлое, голос его стал злобным:
– Роман, ты всего-навсего второй сын. Я – первенец. Маунтен Вью будет моим, только моим. Давай, давай, плыви сюда, посмотрим, сможешь ли ты до меня добраться!
Изможденный Джон снова впал в забытье. Селию знобило. Эти слова… Злоба… Очевидно, Джон вновь переживал тот давний день на побережье после оглашения завещания Амоса Бернсайда, когда братья подрались.
Она заботливо подоткнула простыни и сменила повязку. Его кожа была холодной, и девушка понимала, что он борется из последних сил. Селия размышляла, что означают его слова.
«Посмотрим, сможешь ли ты до меня добраться». Казалось, Джон дразнил младшего брата! Может, он и спровоцировал драку!
Но почему? Зачем Джон это сделал? Уж не из ревности ли?
– Селия? – Глаза Джона остановились на ней. Темные, запавшие глаза умирающего.
Селия прикусила губу.
– Да, Джон, я здесь.
– Я умираю… Я хотел убить его… Я хотел, чтобы это выглядело, как самооборона. – Губы Джона тронуло подобие улыбки. – Но он был лучше, чем я… Слуги помешали нам. Я им сказал…
Сказал, что это Роман напал на меня, и они поверили. Все поверили…
Селия сидела очень тихо, но сердце ее неистово колотилось. Значит, Роман не был потенциальным убийцей. Им был Джон.
Он только что в этом признался.
Наступила ночь. Над крышей завода взошла луна, наполовину скрытая облаками. Измученная Селия вышла из заводской конторы. Пять минут назад Джон Бернсайд умер у нее на руках, произнеся имена – ее и Романа.
– Мне так жаль, – проговорил он под конец. – Передайте ему… Передайте Роману… Пусть он простит меня…
Потом Джон тяжело вздохнул, забился в конвульсиях и затих.
Селия жадно вдыхала ночной воздух. Ее била дрожь. Над головой мерцал Млечный Путь. Станет ли Джон одной из звезд теперь, когда он попросил отпущения грехов?
Селия велела слугам обмыть тело и подготовить его к погребению. В тропическом климате умерших хоронят быстро. Предстояло разослать сообщения о похоронах плантаторам, всем, кто знал Джона, сделать соответствующие приготовления…
Девушку шатало от усталости, она не ела со вчерашнего вечера. Боже, неужели она провела на заводе целый день и сейчас уже ночь?
Селия вошла в дом и опустилась в гостиной на кушетку.
– Мисси… О…
Темные глаза Леинани расширились, когда она увидела платье Селии. Пробудившись от беспокойного сна, Селия взглянула на свое платье и вздрогнула. Голубой шелк был весь в пятнах засохшей крови, жутких свидетельствах смерти.
– Мне… Мне нужно чистое платье, Леинани. И ванну, пожалуйста.
– Да, мисси, конечно.
Леинани прижала ладонь к губам, казалось, она сейчас убежит. Она действительно выскочила из комнаты, а Селия откинулась на подушки и устало закрыла глаза.
Джон… Его признание… Его серое лицо… Ее мозг отторгал эти воспоминания.
– Селия! Селия! – настойчиво звал ее чей-то голос, но девушке ничего не хотелось слышать, и она, закрыв глаза рукой, попыталась вновь погрузиться в спасительный сон.
– Селия, проснитесь!
– Нет, – простонала она. – Нет, пожалуйста… Но все же она открыла глаза и увидела перед собой Романа с запавшими глазами.
– Я очень спешил, но опоздал. Он умер. Леинани сказала, что вы стонали во сне.
– Стонала? – спросила ошеломленная Селия. Долго ли она проспала?
– Да, вы своими криками разбудили весь дом. Слуги и так напуганы ящерицами, и теперь некоторые из них сбежали в деревню.
Она никогда еще не слышала, чтобы голос Романа звучал так нежно:
– Селия! Боже… Дорогая, вы вся в крови…
– Он умер.
События дня вернулись к ней во всем своем трагизме. Она испуганно прижалась к Роману:
– О Роман, он… Я не могла помочь ему, не знала, как!
Сильные руки обняли ее:
– Успокойтесь, дорогая!
– Я не знала, что делать! Он мертв, Роман! Мертв!
– Я знаю, Селия. Я его осматривал. Слуги его обмывают.
Ее била дрожь.
– Он… Он говорил о вас, сказал, что ему очень жаль, просил у вас прощения…
– Понимаю.
– В тот день не вы были виноваты, а он. Джон несправедливо обвинил вас, хотел сам спровоцировать вас, убить и заявить, что сделал это, обороняясь. Он признался в этом, Роман!
– Хватит, Селия.
– Но…
Голос Романа стал тверже:
– Я давно простил Джона. Он был гордецом, с тяжелым нравом, как и я, кстати. Теперь все в прошлом. Нельзя вернуться назад, изменить когда-то сказанные слова и совершенные или не совершенные поступки. Забудьте это, Селия.
– Но разве вы не собираетесь восстановить свою честь? Сказать всем, что Джон солгал? – изумилась она.
– Тем, кто меня знает, известен мой характер. Они понимают, что я не мог покушаться на убийство, а остальные меня не волнуют. Я знаю себя и не намерен просить, чтобы меня приняли в общество. – Голос Романа стал мягче, он держал девушку, нежно гладя ее волосы и плечи. – Мак-Рори сказал, что вы весь день были с братом, не покинули его ни на минуту. Вы держались очень мужественно, Селия. А теперь вам нужно отдохнуть. Все позади, и вы сделали все, что могли…
Но девушке не удавалось расслабиться, ее продолжало знобить.
– Нет, не все позади. Я… Это я виновата в его смерти.
– Что?
Усталость и горе сделали ее уязвимой и беззащитной. Селия попыталась все объяснить, но из глаз у нее брызнули слезы:
– Потому что… Потому что как раз сегодня я должна была сказать ему, что не могу выйти за него замуж. Я собиралась отказать ему, и Джон это знал. Он… он был страшно расстроен, думал обо мне. Вот почему произошел этот несчастный случай!
Роман прижал ее к себе и стал утешать:
– Нет, дорогая, вы не виноваты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90