Тимка встал на цыпочки и поднял вверх руки - пальцы высунулись наружу. Но странное дело! Ему совсем не захотелось всплыть наверх: на дне озера было тепло и уютно.
Писк и скрежет, трещанье и уханье, шелест и скрип слились в общий гомон и после гнетущей тишины молчаливой пещеры оглушили растерявшегося Тимку. Он внимательно прислушался. И вдруг обычное весеннее кваканье лягушек стало складываться в слова, слова во фразы…
- Завтра, завтра! Ква-ква! Если будет теплая погода! Ква-к-вва! Завтра, если будет теплая погода, я буду откладывать икру! Ква-кви-ква! Завтра! Ура-куок!
- Не опоздай! Куов-ва! Куов-ва! - вторил первой лягушке басовитый голос второй. - Может - куок! куок-овк! - может, лучше это сделать сегодня? Квакк! Кракк! Кекс! Уже тепло! Уже хорошо! Опоздаешь!
В этот разговор, напоминающий перекличку друзей в шумном зале, влетали другие слова, обрывки чужих разговоров. Приглядевшись получше, Тимка скоро обнаружил и самих говоривших. Это были большие лягушки, распластавшиеся у поверхности. Их почти не видно было - снизу белые брюшки сливались со светлой поверхностью воды. Лягушки лежали, высунув из воды лишь голову и свободно свесив вниз непомерно длинные задние ноги. Многие из них держались за краешки листьев кувшинок и лилий, а некоторые вылезли на листья и сидели, пригретые теплыми лучами весеннего солнца.
«Вот так чудеса! - подумал Тимка, догадавшись, что попал на дно весеннего озера. - Вот так чудеса! Почему же я никогда раньше не понимал языка лягушек? Он, оказывается, такой простой и красивый! Хорошо бы выучить его как следует и научить ему всех ребят в классе! Куак-куакк-куокк! Александр Македонский жил в четвертом веке до нашей эры. Вот здорово можно подсказывать!»
В Тимкиной голове моментально созрели дерзкие планы создания «Подсказцентра» и разветвленной его сети под таинственным названием «Лягуш» - «ловкие, ясные, гибкие, умные, шмелые» (что такое «шмелые», Тимка и сам не знал, но всякому понятно, что очень похоже на «смелые»).
«Ребята нашего класса - „лягуши“ - будут переговариваться между собой только на лягушачьем языке, и никто не будет знать, о чем мы разговариваем!» - размечтался Тимка.
Его планы внезапно были расстроены парой крупных лягушек, которые нырнули вниз и неожиданно уселись у него на плече. Тимка почувствовал их холодное прикосновение и сразу же вспомнил, что он находится во владениях страшного и непонятного Хранителя Вита и, возможно, никогда не увидит ни своих приятелей, ни родителей, если не найдет каких-то таинственных законов, о которых так противно пел этот березовый старикашка, растворяясь в пещере.
А чудеса кругом продолжались. Впрочем, все происходящее казалось чудом только для Тимки: кругом шла та обычная жизнь, которая незаметна нелюбознательному глазу и мимо которой и ты, читатель, с друзьями и один каждый год весной проходишь безразлично мимо. Необычно было, по жалуй, только то, что в царстве Хранителя Вита что-то странное творилось со временем: Тимка пробыл здесь несколько минут, а для обитателей озера прошло много часов. Те две симпатичные лягушки, которые сидели у него на плече, вскоре отплыли на место помельче, поближе к берегу. Они долго-долго невнятно переквакивались между собой (было далеко, и Тимка не разбирал всех слов), наконец, обхватив друг друга лапами, застыли в странной, скрюченной позе. Тимка не знал, сколько еще пролетело времени, пока он был в озере (для него прошло не больше минуты), когда он увидел около лягушек небольшую кучку мелких-мелких шариков с темными пятнышками посредине.
- Да они, оказывается, откладывают икру! - сообразил наконец он. - Но почему она такая мелкая? Ага! Вот в чем дело! Оказывается, икринки набухают после того, как попадают в воду! Почему я этого раньше никогда не видел? Интересно, сколько же икринок в этом комке? Наверное, штук сто, не меньше. Дай-ка посчитаю поточнее…
Тимка запустил руку в комок икры и пересчитал икринки, оказавшиеся на ладони. В одной только горсти их было около сотни, а таких горстей в комке несколько десятков.
- Вот тебе и сотня! Да тут не меньше нескольких тысяч! - решил он и тут же засомневался в своих расчетах. - Что же это получается? - бормотал Тимка. - Одна пара лягушек даст несколько тысяч новых лягушек на будущий год. А сейчас взрослых я вижу лишь несколько десятков. Куда же денутся остальные сотни тысяч икринок?
Тимка никогда не был особенным любителем арифметики. Но тут его разобрало любопытство, и он принялся осматриваться кругом, решив подсчитать, сколько же он видит пар лягушек с икрой.
«Ква! Ква! Ква! Ква! Ква! Ква! Ква!»
Вот уже семь пар больших лягушек выпустили икринки недалеко от него, на теплом и мелком месте у берега. А вдали кричало еще много лягушек, которых Тимка просто не мог сосчитать.
- Эй! Кввуакк! Квуакк! Куа-куаа-а-ааа-куааа-к! Зачем столько икринок отложила ты, глупая? - неожиданно даже для самого себя громко проквакал Тимка вопрос, который так и вертелся на кончике языка.
Большая зеленая Рана Ридибунда - так звали эту красавицу лягушку - совсем не удивилась невежливому вопросу и прекрасно его поняла.
- Сам увидишь! Кеук-кеуррк! Сам увидишь! Смотри и не болтай глупостей! Кау-рр-ок! Квуакк! А мне здесь делать больше нечего! Прощай! Куо-куокк-куорр-куас!
Легким и изящным движением лягушка повернулась и плавно поплыла прочь в глубокую часть озера. На мелком месте остался большой комок икры, он плавал у самой поверхности и даже чуть выступал из воды.
- Ну и посмотрю - квау-кк! куок-кк! - что же будет дальше! Ква-аак! - немного обиженно проквакал Тимка ей вдогонку.
Все-таки странные дела творились со временем во владениях Хранителя Вита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46