Несколько патрулей городских стражников стояли неподалеку на тот случай, если народное недовольство выльется в открытые беспорядки.В самом замке Хелбен беспокойно мерил шагами свою спальню,– Тебе надо постараться хоть чуть-чуть отдохнуть, любовь моя, – умоляла его Лаэраль, откладывая книгу, которую безуспешно пыталась читать, – Ты не спал несколько дней.– Кто может заснуть при таком шуме? – ответил он, махнув рукой в сторону окна.Как и все окна и двери в этом замке и окружающей его стене, это было видно только изнутри. Кроме того, оно постоянно перемещалось, следуя за беспокойным взглядом архимага, следившего за встревоженной толпой.– К тому времени, когда Пайргейрон наконец решил наплевать на дипломатию и торговлю, Люция Тион уже скрылась, – едко заметил Хелбен. – Агенты Арфистов по моей просьбе проверили все дома и склады, принадлежащие ей в городе. Никто не обнаружил никаких следов. Это случилось несколько часов назад, и двое агентов еще не доложили о результатах,Большой хрустальный шар в углу комнаты замерцал неярким светом. Хелбен бросился к шару и поднес к нему руку. В сфере появилось лицо хорошо известной хозяйки одного из городских магазинов.– Ну что? – нетерпеливо спросил Хелбен.– Прими мои сожаления, Черный Посох. Ариадну и Рикеа нашли. – Голос женщины дрогнул от сдерживаемых рыданий. – Их обнаружили под стенами морской виллы Люции Тион. Обоих убили гарротой, а тела оставили на улице, словно в назидание остальным. – Женщина замолчала, несколько раз всхлипнула и лишь потом смогла продолжать рассказ. – Им закрыли глаза и на каждое веко положили по большой золотой монете.– С меткой Хьюна? – тихо уточнил Хелбен.– Да.Лицо хозяйки магазина погасло в хрустале, но архимаг продолжал неподвижно стоять на том же месте. Минуты проходили в молчании, и Лаэраль опять забеспокоилась. Хелбен всегда тяжело переживал смерть Арфистов, выполнявших его поручения, но на этот раз она испугалась, что широкие плечи архимага не выдержат дополнительного бремени. Лорд испытывал нечеловеческое напряжение и усталость и был крайне расстроен своей беспомощностью.Внезапно резким движением Хелбен смахнул хрустальный шар с подставки. Магический кристалл пролетел через всю комнату и вдребезги разбился о противоположную стену. Архимаг схватил накидку и высокий деревянный посох, благодаря которому его узнавали и боялись. Не успела Лаэраль отреагировать на столь нехарактерное поведение, как супруг испарился.Хелбен материализовался в бальном зале, где еще совсем недавно Люция устраивала званый вечер. В эту ночь комната без веселых гостей выглядела как-то мрачно. Только лунный свет отбрасывал серебристые тени на мраморный пол. Ночной воздух был напоен ароматом цветов, вьющихся вокруг окон и по аркам дверей, а тишина, казалось, хранила память о веселом смехе и звонкой музыке. Архимаг долго стоял неподвижно, стараясь собраться с мыслями и понять, какое продолжение должно последовать за его импульсивным поступком.Мелодия арфы, словно призрак забытой музыки, донеслась до его слуха из дальнего, скрытого в тени угла зала. Архимаг пошел на этот призыв, и его гулкие шаги мрачным диссонансом противоречили веселой мелодии.Музыка слышалась отовсюду и ниоткуда, а Хелбен продолжал идти через зал в поисках источника, и ему казалось, что он движется во сне или пытается поймать скользящую тень. Наконец он подошел к широкой арочной двери, ведущей в сад. Там сидела невысокая женщина в элегантном платье цвета сапфиров. Седеющие волосы были убраны и открывали слегка заостренные уши, а руки перебирали струны небольшой арфы из темного дерева.– Как давно мы с тобой не виделись. Ириадор, – тихо произнес Хелбен. Женщина продолжала играть.– Многое изменилось с тех пор, Хелбен, и не в лучшую сторону, – ответила она. Потом подняла голову и улыбнулась. – Попробуй напасть на меня, – предложила она. – Попробуй, и ты не сможешь двигаться. Даже не сможешь говорить, хотя тебе все равно нечего мне ответить.Хелбен попытался выполнить руками необходимые пассы, но его тело не слушалось хозяина. С изумлением и яростью он понял, что угроза женщины, бывшей когда-то бардом, осуществилась.Воздух вокруг архимага сгустился до твердости камня, и он не мог ни двигаться, ни говорить. Призванная им магия не находила выхода, она безостановочно кружилась в его теле по волшебным каналам и сжигала изнутри, словно расплавленная сталь в венах. С каждым мучительным толчком сердца комната растворялась в ослепительно белом свете, и даже его несгибаемая воля постепенно утрачивала контроль над сознанием.Ириадор Зимний Туман видела его мучения, и в ярких голубых глазах вспыхнуло пламя триумфа. Не выпуская из рук арфы, она поднялась и подошла к человеку, плененному ее магией и испытывающему мучения от своей собственной.– Ты не расслышал заклинания в моей песне, Хелбен Арунсун, иначе ты бежал бы от этого места как можно дальше. Ты всегда слишком мало ценил искусство бардов и в своем невежестве не подготовил защиты против песни-чары.Она подошла еще ближе,– Ты покинул бардов, Хелбен, и если еще не осознал своей ошибки, скоро ты это сделаешь. Мое заклинание не уничтожит тебя окончательно, но лишит тебя власти при помощи той самой магии, которой ты всегда пренебрегал.Женщина повернулась к окну. В ответ на ее неслышный призыв немедленно появилась белая лошадь. Колдунья запрыгнула в седло, и лошадь с всадницей пропали в ночном небе.Обрывок мелодии залетел в окно. Хелбен частично освободился от заклятия и упал на пол. Слегка ослабели и оковы, сдерживающие его собственное заклинание, и магическая сила взорвалась, словно кошмар алхимика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95