– Я приглашаю другого режиссера.
– Что?
– Я приглашаю…
– Вы не сделаете этого!
– Приглашаю другого…
– Вы не можете.
– Гарольд…
– Вы не имеете права!
– Послушайте, Гарольд. Дайте мне возможность объясниться.
– Это мой сериал!
– Нет, Гарольд, вы – всего-навсего режиссер.
– Вот именно.
– Это – мой сериал. Мой!
– Вы наняли меня.
– Ну и что?
– У меня контракт.
– Я знаю и это.
– Тогда вы чертовски здорово знаете, что не можете выгнать меня и взять другого режиссера.
Маккензи покачал головой. Он не думал, что это произойдет таким вот образом.
– Гарольд, это уже сделано.
– Что вы имеете в виду? Что сделано? Ничто не может быть сделано. Что за чепуху вы городите?
– Мы должны сесть и поговорить об этом. Работа…
– Нам не о чем разговаривать.
– Надо договориться.
– Не о чем договариваться!
– Гарольд, он приступает сегодня. Сейчас. Утром.
– Кто это? Кто приступает к работе сегодня утром? Кто?
– Фриман Дэвис.
– Фриман Дэвис?!
– Он прилетает в Ист-Мидленд из Глазго. Без пяти одиннадцать. Я посылаю машину встретить его.
– Фриман Дэвис не может управлять даже движением на проселочной дороге!
– Он получил премию телевидения британских вооруженных сил.
– Для получения такой премии не требуется особого умения.
– Дешевый выпад, Гарольд.
– Это он дешевый режиссер.
– Нет, Гарольд, это вы были дешевкой, – ухмыльнулся Маккензи. – Пятнадцать или более лет в этом бизнесе, и вы все еще… даже дешевле, чем уборщик Клафам Коммон в тихий субботний день. Дэвису придется платить деньги, которые наше производство с трудом может себе позволить.
– Тогда вместо того, чтобы посылать шофера, направьте послание: «Возвращайтесь в Глазго. Вы нужны Шотландии».
– Он нужен нам. Потому что, как бы это ни было дорого, все-таки это дешевле, чем провал всего сериала.
– Это абсурд. Провала не может случиться. После всего, что уже сделано…
Маккензи достал из кармана конверт.
– Вчера в Лондоне состоялось специальное заседание правления компании. Если мы будем отставать от графика съемок хотя бы на полдня, они разорвут контракт и взыщут с меня свои потери. – Он постучал конвертом по столу. – Это было передано мне по факсу в гостиницу вчера вечером.
Он протянул конверт Гарольду, но тот мотнул головой и уставился в пол.
– Мы не увольняем вас, Гарольд. Гарольд медленно поднял глаза.
– Не думайте тан. Ни в коем случае. Не надо так думать. Нет. Вы будете работать вместе. Фриман и вы. Один из вас может репетировать с актерами, оставаясь на площадке, а другой в это время займется редактированием, монтажом заснятых сцен, чтобы мы могли видеть, сколько уже сделано, что еще нужно. Конечно, под вашим наблюдением. Вы – старший партнер, Гарольд. Фриман понимает это. Я бы не предложил ему эту работу, если бы он не согласился на такой расклад. Я полагаю, что это было для него основным побудительным мотивом принять предложение, так как давало ему шанс поработать с таким опытным режиссером, как вы.
Гарольд знал, что все смотрят на него, ожидая его ответа, но не знал, что сказать. Он стоял на своем, боролся за свою позицию, никто не посмеет утверждать, что он сделал меньше, чем надо. Теперь он чувствовал внутри себя пустоту и боялся, что если откроет рот, то любой звук, который может появиться оттуда, будет настолько слабым, что его никто не услышит.
Он повернулся и тихо вышел из кабинета. Маккензи перебросил через стол конверт, который вытащил из кармана.
– Поместите его лучше в дело. Никогда не знаешь, когда это может понадобиться нам вновь.
Секретарь вынула из конверта сложенный лист бумаги – он был чистым.
На стоянку въехал красный «фольксваген», на боковом стекле которого был приклеен зеленый ярлык с указанием, что использовать надо бензин без добавки свинца. Из-за руля выбралась высокая женщина пяти футов и восьми или девяти дюймов ростом, ботинках на номер больше, чем нужно. Она схватила с заднего сиденья бело-кремовое пальто длиной в три четверти, накинула его на плечи и закрыла двери машины. Затем бросила ключи в сумочку мягкой черной кожи, которую прижала рукой к боку. Ручка от сумочки соскочила с плеча и болталась в такт ее шагам.
– Разве я знаю вас? – бросила она, не сбавляя шага, Резнику, сделавшему попытку заговорить с ней.
– Нет-нет, я не…
– Может быть, вы скажете, что встречали меня раньше?
– Боюсь, что нет.
Она остановилась и посмотрела на него. Это был плотный, почти толстый человек в лоснящемся костюме, который блестел сильнее, чем ботинки.
– Я собирался справиться о дороге. Она кивнула.
– Куда?
– У меня встреча с Гарольдом Роем.
– Приемная за углом того белого здания, вон там.
– А, вы знаете его?
– Да. Мы работаем вместе.
– Вероятно, вы могли бы проводить меня к нему?
– Думаю, вам лучше обратиться в приемную.
– Это будет быстрее?
Ни слова не говоря, она двинулась в глубь двора, Резник пошел рядом, стараясь идти в ногу, но скоро почувствовал, что если им предстоит длинный путь, то он не выдержит темпа.
– С какой целью вы собираетесь увидеться с Гарольдом?
– Вы не его агент?
– Нет.
Она остановилась около одностворчатой двери с табличкой «Входа нет».
– Думаю, Рой вас не ждет? Я имею в виду, что не хотела бы провести вас мимо охранника и потом узнать, что вы пришли для того, чтобы вручить судебную повестку или что-то в таком роде.
– Я могу обещать вам, что этого не будет. Да, кроме того, я звонил и договорился о встрече.
– Хорошо. – Она толчком распахнула дверь и придержала ее, чтобы позволить пройти Резнику.
– Вы не из полиции, правда?
– Почему вы спросили об этом?
– Ну, не знаю…
– Я выгляжу как полицейский?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88