– Где?
– Там. Иисусе, как ты можешь не видеть их? Стол в углу, за пианино.
Грабянский увидел двух женщин в возрасте примерно двадцати пяти лет, в черных платьях с глубоким вырезом, с золотыми украшениями.
– Ну и что?
– Пойдем туда.
– Зачем?
– Присоединимся к ним.
– К чему нам это?
– Джерри, ты не думаешь о деле?
– Просто я голоден.
– И ты предпочтешь пищу?
– Несомненно.
Грайс покачал головой почти в отчаянии.
– Кроме того, – заявил Грабянский, – они, вероятно, ждут кого-то.
– Конечно. Первого человека, который потрясет перед ними ключом от двери и попросит их пощупать его бумажник.
– У нас нет ключа от двери.
– У нас есть нечто лучшее – пять минут, чтобы смотаться.
Грабянский встал.
– Так-то лучше, – сказал Грайс. – Только моя – слева, хорошо?
Грабянскому было все равно.
– Я иду не туда.
– Тебе надо еще раз пописать?
– Иду есть. Ты оставайся здесь и подхвати что-нибудь… знаешь, многие болезни передаются через секс.
Грайс ухватил Грабянского за пиджак. Оба были в своих лучших костюмах, тех, которые надевали, когда грабили дома Роя и Стэнли. Это была идея Грабянского. Он вырос на историях о грабителе-джентльмене Раффлзе. Его любимым фильмом был «Держи вора» Хичкока. Всякий раз, когда Джерри смотрелся в зеркало, он испытывал разочарование, не видя в нем Кэри Гранта.
– Мы уже опоздали, – заявил Грайс раздраженно.
– Поесть?
– Да посмотри ты!
Двое мужчин уже подсели к столику женщин и дружески болтали. Они вытягивали шеи, чтобы лучше рассмотреть то, что открывали вырезы их платьев, и наверняка придумывали, что будут говорить своим женам.
– Пошли, – бросил Грабянский.
– В китайский?
– Китайский.
Мария Рой три раза переодевалась, прежде чем спустилась вниз. Ей было бы легче подобрать платье и все остальное, если бы она была в состоянии вспомнить, к какому из ее нарядов Гарольд проявил интерес или хотя бы заметил его. Наконец она остановилась на блузке из шелка с высоким воротом и широких брюках. Она капнула духами на запястья, за ушами и совсем чуть-чуть между грудями, прежде чем поднять молнию на жакете.
Когда Мария спустилась в гостиную, Гарольд уже так наприкладывался к бутылке, что вместо долгих приготовлений она могла бы с таким же успехом завернуться в пакет из мусорного ведра.
Он лежал, развалившись на диванчике и спустив одну ногу на пол, где были расставлены в ряд три стакана с разным количеством спиртного в каждом.
– Это был Маккензи, – пояснил он. – Звонил по телефону. Это дерьмо хотело, чтобы я пошел и измазался о тухлую задницу этого вонючего Фримана Дэвиса, чтоб ему провалиться.
«Кому? – подумала Мария. – Маккензи или Дэвису? И кто этот Дэвис?»
– Вышвырнуть меня – вот чего они хотят. Полегоньку, понемножку, шаг за шагом. Знаешь, как говорит Маккензи: «Фриман может это сделать, почему бы тебе не позволить Фриману позаботиться об этом? Расслабься, Гарольд, научись что-то отпускать от себя. Сосредоточься на общем руководстве, пусть повседневными делами занимается Фриман». Все этот вонючий Фриман.
Он приподнялся и потянулся за стаканами, но не смог ухватить ни одного.
– А, черт! Черт их всех побери! Единственное, зачем я понадобился им в этом чертовом баре в «Пентхаузе», – это поставить меня около окна и вытолкнуть из него.
Гарольд слишком сильно наклонился и медленно скатился с дивана на ковер, где и остался спокойно лежать.
– Пошли они, – пробормотал он.
Между секциями ресторана были панели из цветного стекла и экран, на котором рельефно изобразили такую большую креветку, каких Грабянскому в жизни не приходилось видеть.
– Представь ее с чесноком! – восхитился Джерри.
Они прошли через зал. На низких черных столиках лежали толстые папки с меню. Четыре человека стоя пили джин с тоником, перед тем как занять свой столик. Высокий китаец в смокинге спросил, не желают ли они что-либо выпить. Они прошли мимо, поднялись на две ступеньки и очутились в главном зале ресторана. К ним с самоуверенным видом подошла официантка на высоких каблуках, в обтягивающей бедра юбке, с разрезом, уходящим далеко выше колена.
– Сюда, пожалуйста, джентльмены. – Ее произношение было почти как у Сюзи Вонг с небольшим акцентом уроженки Ноттингема или Дербишира.
Грайс чуть не споткнулся, уставившись на ее ногу.
– Это место подойдет?
– Похоже, да, – ответил Грабянский.
– В любом случае, – заметил Грайс, осматриваясь, – мы будем платить за все это.
Грабянский не переставал удивляться тому, что человек, который выбрасывает сорок фунтов на пятнадцатиминутный массаж, может без конца ворчать по поводу еды, стоимость которой несравнимо меньше.
– Могу я принести джентльменам что-либо выпить?
– Пива, – ответил Грайс, – пинту.
– Извините, сэр, мы не подаем пинтами.
– Нет пива?
– У нас порции по половине пинты.
– Принесите мне две. Хорошо?
– Конечно, сэр. – Она устало улыбнулась Грабянскому. – Для вас, сэр?
– Чай, пожалуйста.
– Китайский чай?
– Да.
Она ловко убрала со стола винные рюмки на длинных ножнах, развернула перед каждым из них меню и направилась к бару.
– Ну что, закажем дежурное меню на двоих? – Грайс захлопнул меню.
Грабянский покачал головой.
– Ты знаешь, в чем твое несчастье? – обратился к нему Грайс.
– Думаю, ты просветишь меня.
– Раньше все, чего ты хотел от жизни – это вычеркнуть из своей книжицы о птицах еще один экземпляр и забраться на новую гору. Теперь – это сутенерские рестораны и чужие жены.
– Я думаю, – произнес ровным голосом Грабянский, – я возьму цыпленка, орехи кешью, шипящую на сковородне рыбу с зеленым луком и солодковым корнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88