Единственный, кого он не мог назвать сразу, – это сценарист. Все равно очень впечатляюще. Тип ума, для которого была создана телеигра «Счастливый случай».
До смешного тривиален этот Гарольд. Она опустила кончик языка в свой стакан. Если пить так, то стакана ей хватит на целый час, а может быть, и дольше. Нет, она была несправедлива к этому ублюдку. Он вел себя хорошо, когда ворвался в дом и обнаружил их в ванной. Джерри выпрыгнул, стоял там, протягивая… протягивая ему руку. «Давайте выйдем, нам нужно о многом поговорить». Оставил ее одну, едва удерживающуюся от того, чтобы не описаться прямо в ванной.
Когда телефон зазвонил снова, она заторопилась, споткнулась и чуть не упала.
– Где ты был? Я сижу одна целый день, страшно беспокоюсь, жду, когда ты позвонишь. Что случилось?
– Я звонил, – заявил Грабянский, – дважды.
– Значит, это был ты?
– Если ты была дома, то почему не подошла к телефону?
– Я не успела.
– С тобой был кто-нибудь?
– Никого. Я сходила с ума весь день.
– Ты пила?
– Ты хочешь сказать, что я уже и выпить не могу?
– Я ничего не говорю.
– Ты пила – вот что ты сказал.
– Я просто констатировал факт, вот и все. Ты была…
– Я знаю, знаю, я пила. А что я, по-твоему, должна еще делать? Болтаюсь здесь с утра, жду звонка. Ведь ты сказал мне, что позвонишь!
– Я звонил.
– Но это уже после обеда.
– Прости. Я был занят.
– Планировал новое ограбление? Грабянский не ответил.
– Джерри, послушай, не делай этого. Я беспокоюсь за тебя.
– Очень приятно.
– Нет, это неприятно. Я не привыкла сидеть дома и беспокоиться.
– Тогда успокойся.
– Не могу.
Снова молчание. Мария пыталась представить его. Чем он занимается? Звонит из автомата или нет? Теперь, с этими современными телефонными аппаратами, невозможно определить разницу.
– Здесь была полиция, – сообщила она.
– Что им было нужно? – Он пытался говорить спокойным голосом и тем же тоном, но это ему не вполне удавалось.
– Они знают, что я лгала.
– Откуда они могут это знать?
– Знают, и все.
– У них нет возможности узнать это.
– Он сказал мне: «Мы знаем, что, когда вы делали свое заявление, вы лгали».
– Именно так он и сказал? Этими словами?
– «У нас есть основания считать, что заявление, которое вы сделали, особенно в отношении описания тех двух людей, является ложным».
– А что ты ответила?
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Я спросила его, почему он думает, что знает это.
– И?..
– Он как-то искоса посмотрел на меня…
– Черт!
– Вот именно.
– Он не говорил, что ты должна пойти в участок и сделать новое заявление?
– Нет еще.
– Почему еще?
– При данном положении вещей…
– Он так и сказал? Положении вещей?
– Может быть, он сказал «в данном случае».
– Ты не пошла на это? Я говорю, ты не согласилась изменять свои показания?
– Не совсем.
– Значит, ты согласилась.
– Я сказала, что, возможно, оглядываясь сегодня на то, что случилось, я допускаю, что могла ошибиться.
Грабянский выругался.
– Джерри, я только сказала: «Могла»…
– Да-да. Этот полицейский офицер, он был не в форме? Детектив?
– Констебль-детектив.
– Из какого участка?
– Откуда я знаю? Мы не обменивались адресами, когда стояли там, разговаривая.
– Это был не тот же, что раньше?
– До этого приходили два констебля и инспектор. Этого раньше не было.
– И ты говоришь, что он не просил тебя сделать новое заявление?
– Ну, он как бы предложил мне это, но не прямо.
– Ты отклонила это?
– Разве я уже не сказала тебе?
– Но ты предположила, что могла тогда ошибиться.
– Да, да, да.
– Что он сказал на это? В конце? Как он реагировал?
– Он сказал, что, если те «хитрые подонки черные, то он – дядюшка бабуина».
Мария не сразу поняла, что связь прервалась. Но почти тут же телефон зазвонил снова.
– Ты повесил трубку?
– Это был не Гарольд, а?
– Ты только что прервал разговор со мной?
– Это был не Гарольд?
– Что не Гарольд?
– Сказал им об этом? «Идите и поднажмите на мою жену. Я думаю, что она говорит неправду?»
– Да, он говорил с Гарольдом.
– О чем?
– Это было не в доме и до разговора со мной. Как раз перед тем, как он пришел но мне.
– Значит, Гарольд сказал ему.
– Зачем?
– Тот факт, что он застал нас тогда…
– Гарольду плевать на нас и на то, чем мы занимаемся.
– Я бы не хотел, чтобы ты так говорила.
– Что?
– Насчет плевать.
– Ах, извините. «Разговор шокирует леди». Я забываю, что ты человек нежного, старомодного воспитания, что тебе нравятся только такие женщины, которые вначале говорят «пожалуйста», потом «спасибо» и отказываются расстегивать свои блузки, пока горит свет.
– Ты знаешь, что это неправда.
– Я знаю.
– И тем не менее я уверен, что Гарольд…
– Гарольд обещал способствовать достижению договоренности между тобой и хозяином наркотиков. Если это не получится, то его кастрируют. Он совершенно не заинтересован в том, чтобы полиция вышла на тебя.
Молчание. Грабянский думал.
– Джерри?
– Да?
– Все будет в порядке, правда?
– Да, конечно.
– Ведь у них нет других возможностей найти тебя?
– Пока нет.
– Я рада. – Мария вздохнула.
– Я тебе позвоню, – сказал Грабянский. – Завтра.
– А ты разве не придешь?
– Уже слишком поздно.
– Тогда завтра.
– Не знаю. Посмотрю.
– Ты ведь не бросаешь меня, правда?
– Нет. – Он сказал это достаточно быстро, чтобы Мария поверила ему.
– Джерри…
– А?
– Будь осторожен, хорошо?
Он чмокнул в трубку и повесил ее. Мария не знала, что ей делать: налить ли еще джина или полежать в ванне.
Потом она нашла потрепанную книжку Джекки Коллинз, которую она уже читала раньше, и решила сделать и то и другое.
Когда Гарольд Рой кончил разговор с Резником, он чувствовал, что стал на двадцать фунтов легче, а его голова не только перестала болеть, но стала почти свежей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88