Новая методика его изготовления была грязной, вонючей, но очень дешёвой, по сравнению с предыдущей Французской. Металл получался дешевле в 1000 раз. Алюминиевые пуговицы шли просто нарасхват, как у городских модниц, так и у купцов, особенно заграничных, хотя продавали их на золото по весу один к двум.
госконцерн Черепановых давал по одной паровой машине в день, а раз в неделю агрегат, который можно было ставить на речной пароход или на «пароходку», которую, по моему повелению, всё чаще называли «паровозом». Новые цеха, с обязательными паровыми машинами возводились, как грибы, и тут же продавались всем желающим подданным Императора. Цены были низкими, многим был сразу же обещан госзаказ, так что иностранцы, по крайней мере, младшие сыновья, записывались в русские толпами, желая вложить с выгодой семейные денежки. Производством паровиков занялись и другие заводики, благо чертежи выдавались бесплатно и с оборудованием и мастерами помогали, но за это в первый год реализация шла через Черепановых, но без комиссионных и по единой цене. Производство Алюминиевой фурнитуры я выделил в отдельный госконцерн и главным назначил Красильникова, договорились, что первый год девидены он будет получать лишь на предприятии Черепановых, и лишь потом станет полноправным совладельцем «РусАлки», разделив свою прежнюю долю между братьями Черепановыми.
Новые законы многие близлежащие помещики уяснили хорошо, они и в прежние времена славились предприимчивостью, а теперь закладывали имения, банкам я дал слово, что землю тех, кто следует моим указам, я отбирать не буду, и покупали акции. Ведь многие из предприятий я делал акционерными, оставляя за собой четверть доходов. Акции дорожали не по дням, а по часам. Особенно притягивали капитал заводики в системе Кольта, где госзаказы были гарантированны на три года вперёд. Головной госконцерн делили мы с Сэмюелем, концерну же принадлежало 49% акций в других подобных предприятиях. Кольт не сколько не жалел теперь, что принял посулы Горчакова и ринулся, как в омут, в неизвестность варварской России.
Зимний дворец, благодаря предупреждению, полученному ещё два месяца назад, удалось спасти. Холода стояли сильные, и топить приходилось соответственно, но, благодаря переделкам, огромный камин треснул не сразу, а неусыпный пожарный наряд не подкачал. В другом времени на восстановление дворца потребовался год и бесчисленное число жизней строителей, большая часть картин и имущества сгорела или была растащена. Я решил не сильно менять судьбу вещей, так что самое ценное приказал продать, направив деньги на открытие новых производств. Имена Кольта, Черепановых, Сименса, Арсеньева, Дубельта, Мельникова и Гёрстнера были на слуху. Значимость новых приближённых была велика. Многие в свете не понимали моих указов, но вот то, что если один из царской свиты почтил своим присутствием приём, он считался удавшимся, вот это весь Петербург знал наверняка.

Глава 9


РИ. РФ.
Январь 2002.

Достав сотовый я позвонила транспортникам. На этот раз проблем быть не должно, заказ в транспортном агентстве проплачен ещё две недели назад, всё оговорено, выедут они по звонку. А если и нет, то не беда, у меня есть телефоны их конкурентов. Ульи были крепенькие на вид, но старые, поэтому обошлись мне в две тысячи рублей за четыре штуки и несколько баллонов мёда, по сотне за кило. Дед был до того доволен сделкой, что согласился подержать у себя во дворе хоть месяц до моего следующего приезда и отвезти их на телеге поближе к трассе, а это с три сотни метров. Чокнутой меня наверное считает, ну и пусть. Ну вот и закончили перевоз, потоптавшись немного, видимо борясь с пережитком социализма, то есть с желанием предложить помощь сверх оговоренной, он кликнул помогавшего ему внука. Развернулся дед и потопал домой, как и его пятнадцатилетний балбес, пяливший глаза на явно городскую девчонку, которой, по её словам, взбрело подарить отцу, начинающему пчеловоду-любителю, на его день рождения старые ульи. Ну, вот и отчалили, вот и молодцы.
До схрона, то бишь до небольшой сухой промоины было сорок метров, разгребла листья и, не торопясь и всё время контролируя обстановку, разместила в ульях, между уплотнительными тряпками, пропахшими прополисом, драгоценные мешки. Закуток, где стояли ульи, находился на слегка изогнутом участке, до дедова посёлка, как уже было сказано, немногим более трёхсот метров, чуть в гору, а до основной трассы ещё сотня. Я находилась как раз в начале регулярно подновляемого асфальта, ближе к деревеньке, сменяющегося колдобинами. Место идеальное, два раза, пока я таскала мешки, из деревни выходили легковушки и я их услышала заранее. Конечно, останавливались, интересовались, хотя, по-моему, в их глухомани слухи разносятся быстрее света. В общем с улыбкой поясняла ситуацию и отказывалась от помощи. В нескольких местах зафиксировала крышки маленькими гвоздиками, кроме того улья, что с мёдом.
Через два часа, строго к заказанному времени, прибыла грузовая газель. Шофёр и грузчик споро закинули в кузов ульи и мой рюкзак, потом закрепили их. Доехали до дачи под Краснодаром к семи вечера, затем выгрузили ульи на подготовленные заранее подставки. Я вручила на прощание мужикам обещанную пятисотку на двоих и мы расстались. Потери в дороге, литровая банка мёда, я отдала её на посту объездной дороги. Мент был доволен, зелени настриг и себе и начальству за день много, а вот сладенького на закуску я первая подкинула. Знал бы ты, лопушок, какой груз ты выпустил из своих потных лапок. А шофёр и водитель то же без вопросов, подвезла подарок от деда отцу, да и по местным горам полазила, всё ясно, всё понятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84