»— Тогда я начну сначала. Алекс, вы не против ни к чему не обязывающей беседы?— Всегда рад потрепаться.— Хорошо. Алекс, что вы знаете о гелиосе?— Ну, по химии я слабоват. Знаю только, что в природе он практически не встречается. Существует теория, что в своем природном виде он находится внутри звезд, является источником их реакций. По своим качествам сходен с ураном, плутонием и прочей радиоактивной гадостью, но не сам не излучает радиацию. Производится в лабораторных условиях, чертовски сложный и трудоемкий процесс. Будучи облучен коротковолновым лазером, испускает тепловую энергию без вредных побочных эффектов. Очень дорогой.— Коряво и совсем не верно теоретически, но практически — все верно, — удовлетворенно кивает Робинсон.— Я не тупой, люблю почитать всякие издания научные, — зеваю я.— Вы знаете, сколько его производят в год? — спрашивает брюнет.— От силы — сто-сто пятьдесят граммов.— Верно, верно, — говорит он и умолкает.Химик молчит, водит пальцами по стакану. Я тоже молчу — такие заумные разговоры наводят на меня сон.— Некоторые люди согласны отвалить за гелиос бешеные деньги. Двадцати граммов хватит для того, чтобы, например, «Сонора» пятьдесят лет не нуждалась в дополнительных источниках энергии, — говорит Робинсон.— Ну и что? — спрашиваю я без интереса.Он наклоняется ко мне и тихо говорит:— Я знаю, где можно достать три тонны.На такое заявление даже смеяться не хочется — слишком клоунаду напоминает: «Купите статую Свободы, мистер, всего пять баксов».— Химик, твоему приятелю надо серьезно лечиться, — говорю я, утрачивая весь свой небольшой интерес к беседе.— Послушайте меня, Арчер...— Слушать я люблю еще больше, чем болтать, Джек, — говорю я и подпираю потяжелевшую голову кулаком. — Расскажи мне сказку, мама, чтобы я скорей заснул.Он не обращает внимания на мою подначку и начинает свой рассказ.— По профессии я — геолог. Работаю на независимые от Чистильщиков фирмы, ищу ценные металлы на планетах Периферии. Когда фирма, на которую я работаю, находит ценное месторождение, то мы продаем права на разработку Чистильщикам и я получаю свои деньги. Довелось мне как-то работать на Терамениусе — такая себе дыра в рукаве Сивил. Проторчал там три месяца, ничего не нашел, деньги заканчиваются, уже рабочим платить нечем. Чувствую, что придется мне убираться без результатов.Тут у местных праздник какой-то национальный, то ли день святого какого-то, то ли Новый год, не знаю, в общем — что-то грандиозное по их меркам. Два дня никто не работает, все отдыхают, шествия праздничные, фейерверки, гуляют все. От нечего делать захожу в храм их святого Марка-Пришельца. Огромный такой храмина, высокий, большой. Посередине стоит эта статуя громадная, специальным составом покрытая, чтобы от времени не развалилась. Почитают эту статую на Терамениусе больше, чем на Земле христиане — Гроб Господень или мусульмане — Мекку. По храму люди ходят, молятся. Я у статуи остановился, все пытаюсь определить, из какого же материала она сделана. Что-то мне странным кажется, только не могу понять что. От рабочих местных я услышал легенду о происхождении этой статуи. Говорили, что сделали ее великие мастера из небесного камня. Мне любопытно стало — еще в университете я увлекался метеоритами. Захотелось мне соскоб со статуи сделать. Осматриваюсь я, а вокруг народу много. Только руки к статуе протяну — разорвут меня на части.И тут освещение отключается — прямо подарок судьбы. Я — к статуе бочком, из кармана вибронож вытаскиваю и аккуратненько на ощупь соскоб делаю. Только-только успел образец вместе с ножом запихнуть в пластиковый пакет, как охрана появляется с фонарями. Извиняются, говорят, что генератор отключился и всех вежливенько из храма выпроваживают.Побежал я сразу к себе в лабораторию. Проверяю образец в анализаторе и когда ответ увидел, глазам своим не поверил. Поморгал, за руку себя ущипнул — не сплю вроде. Читаю — «Процентное отношение: гелиос — 89%», остальные одиннадцать процентов — примеси посторонние.Меня как ударило! Прикидываю на глаз, сколько же статуя весит. Прикинул — не меньше, чем три тонны, может больше. Пошел я, из бутылки виски хлебнул пару раз и полегчало мне. Начал я соображать нормально и постепенно образовался у меня план, как эту статую увести.Он замолчал и я немного протрезвел.— План, говоришь? — бормочу я.Он кивает.— Покажи образец.Он довольно усмехается, достает из кармана пластиковый пакет, миникомпьютер, осторожно из пакета пинцетом вынимает щепотку белесого порошка и кладет в анализатор. С минуту на экране мигает надпись: «Обрабатываю данные», а потом читаю я те самые строки, о которых мне брюнет говорил.— Три тонны, говоришь?— Может быть, больше.Отодвигаю я от себя бутылку и говорю:— Слушаю тебя внимательно, Джек.— Для начала нам потребуется быстрый корабль. Химик говорил, что у тебя имеются денежки.Я яростно смотрю на Химика, тот смущенно опускает глаза. Трепло!— Допустим, но на серьезный корабль их не хватит.Робинсон кивает:— У меня есть деньги, Химик тоже подберет свою долю. Мы объединяем наши капиталы и создаем компанию по нашему личному обогащению. По тонне гелиоса на каждого — этого хватит, чтобы до конца жизни не знать ни в чем нужды и ни в чем себе не отказывать, хватит даже детям и внукам, если такие имеются.— Рассказывай план, — говорю я.— Сначала — купить корабль и все необходимое оборудование. Я прикинул, что нам нужен вездеход с бурильной установкой и два серва с лазерами, чтобы статую распилить. Потом мы летим на Терамениус, корабль ведешь ты, корабль, кстати, нужно будет закамуфлировать, придать ему вид разбитой вусмерть колымаги, Алекс, и вездеход на планете тоже придется вести тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114