Но оказалось, что очень даже может. Камни воровали прямо с рудников и вывозили под видом отходов. Ну, это долгая история. Там действовала целая группа.
Северцов потер переносицу, поправил очки. Блеснули его часы. Это была известная швейцарская фирма.
– Вы, наверное, уже читали в газетах или слышали. Это было очень крупное дело. Хищение драгоценных камней в таких масштабах. И самое поразительное, что я даже не подозревал о том, чем занимался мой предшественник. И эта моя подпись на документах. Меня столько раз допрашивали, вызывали в Москву, дергали, беспокоили. И в конце концов даже на время отстранили от работы. Я уехал на лечение в Германию, потом в Швейцарию. Сердце болело. Пробыл там два месяца, но вернулся обратно. Скоро будет суд, и я должен буду выступить основным свидетелем. Это уже потом мне объяснили толковые адвокаты, что моя подпись была элементарно сканирована на документы. Сейчас есть такая техника. Но откуда мне было тогда знать. Потом, конечно, во всем разобрались и мне даже разрешили снова вернуться в свой кабинет. Хотя переживания даром не прошли, я заработал аритмию. Через три недели должен состояться суд над этой бандой. Моя семья решила, что мне нужно элементарно отдохнуть, немного развеяться. Они настояли, чтобы я отправился в эту поездку. Дело в том, что моя супруга работает в Москве доцентом кафедры и не могла улететь. У нее как раз скоро начнется сессия. Мы так и живем на два дома. Я летаю к ней, она иногда ко мне. Поэтому мои родные решили, что я должен лететь один, чтобы немного отдохнуть и отвлечься от всех этих непонятных историй с исчезнувшими камнями.
Дронго молчал. Он внимательно слушал своего собеседника.
– Теперь представьте себе мое изумление, когда в Токио ко мне подошел один из наших и потребовал изменить свои показания в суде, – выдохнул Северцов. – Я даже не поверил ему. Решил, что этот человек просто шутит. Но увы, оказалось, что это совсем не шутка... И самое страшное, что я даже не мог заподозрить, что все так случится и меня найдут даже здесь...
Он не договорил. В дверь постучали.
– Не открывайте двери, – испуганно произнес Северцов, – не нужно открывать двери.
– Не волнуйтесь, – сказал Дронго, – я думаю, в моей каюте вам ничего не грозит.
Он поднялся, проходя к дверям.
– Нет, – крикнул еще раз Игнат Никодимович, – не нужно открывать. Они пришли за мной...

Глава вторая

Дронго открыл дверь. На пороге стояла девушка-официантка. Она улыбнулась пассажиру.
– Простите, мсье, на каком языке с вами лучше разговаривать, – спросила она, – на французском или английском?
– Лучше на английском, – улыбнулся Дронго, – увы, мой французский далек от совершенства.
– В таком случае я хотела узнать, в каком ресторане вы предпочитаете обедать, – спросила она, – у нас на борту есть итальянский ресторан, шведский стол, а также...
– Достаточно. Я пойду в итальянский, – кивнул он. – Когда я должен пройти к обеду?
– Через час, – ответила девушка, – но при желании вы можете заказать обед и в свою каюту.
– Спасибо, не нужно. – Он закрыл дверь и вернулся на свое место.
– Вот видите, – достаточно спокойно сказал Дронго, – она пришла узнать, где я буду обедать...
– Я все понял, – кивнул Северцов, – я ведь говорил вам, что понимаю английский.
– Не сомневаюсь. И еще, наверное, по-немецки.
– Откуда вы знаете? – удивился Игнат Никодимович.
– Просто догадался. Я хочу вам сказать, что мне понравилась ваша история. Она звучит достаточно убедительно...
– Спасибо. Я не сомневался, что такой известный человек, как вы, сумеет мне помочь. Вы согласитесь охранять меня на этом корабле...
– Вы меня не дослушали. Она звучит достаточно убедительно, но только на первый взгляд. Простите меня, уважаемый Игнат Никодимович, но я вам не совсем поверил. Не до конца...
Северцов покачал головой. Снял очки, сжимая их в кулаке.
– Как вам не стыдно, – сказал он негромко, – я пришел к вам за помощью, как к своей последней надежде, последнему шансу. А вы говорите мне подобные слова...
– Не стыдно, – ответил Дронго. – Начнем с вашего предприятия. Вы ведь там работаете уже восемь лет и, насколько я понял, были фактически самым главным человеком после погибшего Раздольского, иначе вас не утвердили бы на эту должность...
– Конечно. Я был начальником финансового отдела. – Северцов надел очки. – Я же говорил вам об этом.
– И ни о чем даже не подозревали? Мне трудно в это поверить. Восемь лет на таком предприятии – и ни о чем не знать. Но предположим, что вы не знали. Даже могу предположить, что вашу подпись сканировали и потом нанесли, хотя это можно проверить. Но затем вас остраняют от работы. Очевидно, для этого были более чем веские причины, а не только сканированная и случайная подпись на одном из документах. Я ведь профессиональный юрист, господин Северцов, и могу представить, в каких случаях отстраняют от занимаемой должности заместителя генерального директора по финансовым вопросам такой важной компании, как ваша. Стратегически важной...
Северцов нахмурился, но не решился возражать.
– Затем вы уезжаете в Германию и Швейцарию на лечение. Идеальный способ скрыться из страны. Два месяца лечения. Вы сказали, что у вас аритмия? Возможно, но к ней мы еще вернемся. А пока вы живете два месяца в не самых дешевых странах Европы. Интересно, на какие деньги, если вы только недавно получили новую должность? И на какие деньги существовала ваша семья, если ваша супруга живет в Москве, а вы в Якутии? И на какие деньги вы летали к ней, а она к вам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10