Погуляв по опустевшему селению и не рискнув отправиться на исследование острова, мы решили поужинать в тишине на борту корабля, надежно стоящего на берегу. После плотной еды нас окончательно разморило, и, полюбовавшись в иллюминатор видом освещенной кострами деревни, мы разбрелись по каютам, где заснули под аккомпанемент нестройных песен, выводимых отнюдь не трезвыми голосами.
Среди ночи я проснулась от наступившей тишины. Прислушалась. На борту явно кто-то находился. Заплетающимися языками пришельцы спорили о возможности использования такой большой лодки в ловле рыбы. И решив, что таки да, можно, спорщики стали выяснять, кто из них будет рулить. Опыта в данном виде деятельности, в отличие от желания, не было ни у кого, посему после недолгих споров решили рулить по очереди. Идея покинуть теплую постель и идти в ночную прохладу, дабы вразумить пьяных мужиков, не показалась мне особо привлекательной, но скрип снастей и громкая ругань уснуть не давали. Пробормотав парочку ругательств и накинув легкую куртку, я поднялась на палубу.
О! Народу здесь немало. Видимо опасаясь возможных угонщиков, вся команда в обнимку с недопитыми бутылками вповалку залегла на палубе, отпугивая злоумышленников молодецким храпом. Но, очевидно не заметив скрытой угрозы, отчаянные аборигены уже тянули штурвал каждый в свою сторону, не поделив первенство управления. Судно выражало протест отчаянным скрипом, после каждого поворота штурвала резко кренясь то в одну, то в другую сторону. Не закрепленная поклажа в виде бутылок и пьяных матросов перекатывалась по палубе. Решив, что ничего более удивительного сегодня уже не увижу, я спустилась в каюту, решив последовать примеру команды.
Проснулась я в самом благодушном настроении. Всю ночь мне снились прекрасные, как сказочные герои, эльфы. Они с безошибочной точностью стреляли из лука, дивными голосами пели баллады о былинных временах, а красавицы дриады танцевали в лунном свете на поляне среди невиданных цветов. Давно мне не снились такие славные сны. «Выздоравливаешь!» – поздравила я себя. И тут же, вспомнив вчерашние события на палубе, бросилась к иллюминатору. К счастью, мои опасения не оправдались. Вид радовал безмятежным похмельем просыпающихся пассажиров и членов команды. Быстренько приведя себя в порядок, я выскочила на палубу и увидела вчерашних аборигенов, в обнимку лежащих возле штурвала и оглашающих окрестности богатырским храпом. Несколько матросов, к моему огромному удовлетворению, уже бродили по палубе, а не валялись предметами оснастки. К сожалению, радости не суждено было продлиться, так как, не обращая внимания на горе-угонщиков, матросы прямиком направились в трюм. Грохот и проклятия ознаменовали их появление в виде тягловой силы, груженной все теми же бочками с алкоголем. У меня невольно отвисла челюсть. Я-то, наивная, думала, что запасы спиртного исчерпаны! Видимо подметив мои выпученные глаза, мужички соизволили добродушно объяснить, что праздник, мол, продолжается и сегодня вечером будет такое… Что там будет сегодня вечером, меня не интересовало. Страшное подозрение, что, не прикончив всего спиртного на судне, мы не покинем этот остров, заполонило мои мысли. Едва ли не кубарем слетев по ступенькам, я оказалась в трюме. Так и есть! Бочки, которые вытащили матросы, были отнюдь не последними. Даже учитывая бездонные глотки участников «праздника», хватит еще дней на пять. Меня охватила паника. Застрять на острове в ожидании окончания грандиозной попойки мне совсем не хотелось, особенно учитывая, что в этой самой попойке я принимала лишь пассивное участие.
Занятая этими мыслями, я пошла будить друзей. Амели, свежая и бодрая, была уже на ногах. Бьена пришлось силком вытягивать из кровати под громкие крики, что ему, бедняге, в Институте выспаться не дают, так не будем ли хоть мы людьми. Мы людьми быть не захотели, и, увидев мою хмурую физиономию, Бьен все же покорно встал. После краткого экскурса в мои подозрения мы вышли на палубу.
В деревне праздник пошел на второй заход. Уже не вызывало сомнений, что сегодня, а возможно и в последующие дни, покинуть гостеприимный клочок суши нам не удастся. Вместо свежего воздуха до нас доносился столь круто замешанный запах сивухи, что поневоле пропадала малодушная мысль плюнуть на все и присоединиться к действу имени зеленого змия. Да вот только еще свежие воспоминания о собственных поминках не стимулировали меня к принятию алкоголя. Без всякой надежды на успех мы отправились взывать к совести нашей команды. Единственным преимуществом в скоплении такого количества нетрезвых людей было то, что ни одно жужжащее и кусающее насекомое просто не выдерживало такого амбре. И летяг, жаждущих поживиться кровушкой, которых было предостаточно как на берегу, так и на корабле, здесь не наблюдалось. Самые отважные, решившиеся пересечь невидимую черту, валялись лапками кверху и, по-моему, тоже храпели. Совесть участников попойки находилась на дне бочек, к которым они с завидной целеустремленностью и направляли все свои помыслы. На наши призывы бросить напиваться, чтобы хоть к завтрашнему дню выйти в море, нам ласково предлагали присоединяться, а нет – не мешать крутым мореходам расслабиться. К обеду в вертикальном положении остался только капитан, из чего мы сделали вывод, что именно благодаря этой своей способности он и дослужился до капитанского кителя, ибо других выдающихся способностей мы за ним не заметили.
Сидя возле костерка, разожженного на берегу, мы поглощали еду и делились самыми невероятными версиями, как возможно прекратить это безобразие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103