Изредка нам встречались олени, разок пересекли след енота. Уже темнело, когда мы нашли скрытый деревьями уступ в скале. Он был как раз над нашей тропой, и оттуда прекрасно просматривался путь, по которому мы пришли.— Хорошее место для ночлега, — одобрил Дориан.За долгий день мы окончательно выдохлись, и нам было не до разговоров. Пожевали, не разогревая, что оставалось из еды, поделившись с собакой. Впадина в отвесной стене служила надежным и уютным укрытием.— Где-то в той стороне, — рассказала я, — растет большая старая сосна, она стоит особняком. Этот путь назвали тропой Одинокой сосны.Они посмотрели, куда я показывала. Ни тот, ни другой не произнес ни слова. Перед нами была дикая, наводящая тоску пустынная земля. Кое-где поблескивала Биг-Сэнди. В тот момент мне опять мучительно захотелось домой.Мы разожгли костерок, который поместился бы и в ладонях, и сварили кофе. Напившись, оставили кофейник на углях.— Спите, — распорядилась я. — Я посторожу.— Вы? — возразил Дориан. — Разумеется, нет. Вы будете спать, а мы с Арчи поделим дежурство.— Нас трое, — настаивала я. — Будем сторожить по очереди. Собака тоже устала, на нее нельзя положиться.Они легли спать первыми. Ветер пел в соснах унылую песню. Я подошла напиться к вытекавшему из трещины в камне крошечному ручейку, потом вернулась на место и села спиной к скале, положив винтовку на колени.Пару раз я клевала носом; потом, чтобы занять голову, предалась мечтам. Пыталась представить, что сейчас делает Регал, как далеко до Тесных гор, где живут Сэкетты.Должно быть, уже недалеко. Если по прямой. Беда в том, что они не знают, что их родственница попала в беду. Как бы было хорошо, если бы они узнали! Я страшно боялась за себя и за спящих рядом мужчин. Если с ними что случится, никогда себе этого не прощу.Тут я стала думать, как поступил бы папа или Регал; подумала, а не взять ли мне винтовку и не спуститься ли в лес, подобно индейцу, и отыскать их лагерь. Если хоть одного увижу, им точно придется кого-нибудь хоронить. Несколько дней назад я не могла бы об этом всерьез и подумать, но когда людям, за которых ты в ответе, грозит опасность, все становится по-другому.Эту часть страны я знала только понаслышке, но часто вечерами, когда братья бывали дома, они рассказывали мне о землях, на которых охотились, и объясняли, где эти земли находятся. Таким путем мы узнавали о большей части окружающего нас мира, но этого было вполне достаточно.Собака вдруг подняла голову и глухо зарычала.— Спокойно, псина! — прошептала я. — Спокойно, говорю!Стволом винтовки я дотянулась до Дориана, надеясь, что он проснется, не наделав шума. Некоторые, бывает, просыпаясь, бормочут, стонут или вскрикивают. Надо отдать ему должное, он проснулся сразу и тихо. Открыл глаза и, проследив взглядом вдоль ствола винтовки, увидел меня. Приложив палец к губам, я указала ему на ощетинившуюся собаку. Дориан протянул руку к Арчи, тот поднялся, доставая револьвер.Крохотный костер давно погас. Только свет редких звезд достигал нас в ночи. Мы, затаив дыхание, прислушались.В лесу послышались слабые звуки. Потом шорох внизу, под нашим уступом. Если будем сидеть тихо, наши враги могут и не догадаться, что здесь есть где спрятаться.Я держала винтовку наготове, но курок не взводила. Этот звук был бы отчетливо слышен в ночи.Низовой ветер шумел листвой и завывал в соснах.Во рту пересохло, медленно и гулко билось сердце.Внизу кто-то продирался сквозь заросли. Мы затаили дыхание, но треск ветвей, к нашему облегчению, затих вдали.Следовало чем-нибудь заняться, и я принялась приспосабливать к своему саквояжу ремешок, чтобы его легче было нести, надев через плечо.Прямо позади меня находилась увенчанная соснами и поросшая деревьями остроконечная скала. Слева от меня скала обрывалась, подножие поросло густым лесом.Я поднялась на ноги и, не выпуская из рук винтовки, стала примерять ремень саквояжа. Собака сидела в дюжине футов от меня, вглядываясь в темноту.— Молчать, Шеп, — прошептала я. — Ш-ш!Я находилась в тени, ближе к месту, где скала обрывалась в сторону леса. Тут было темнее и лучше видно, если посмотреть назад.Дориан стоял, Арчи сидел на корточках, опершись спиной о скалу.Собака вдруг вскочила и, не сводя глаз с деревьев по другую сторону поляны, глухо зарычала.Арчи ждал с револьвером наготове.— Ни с места! — прозвучал голос из темноты. — Ни с места! Глава 18 Три года назад, увидев катящуюся по ущелью стену воды, он подумал, что ему крышка. Его выручило росшее на склоне тюльпанное дерево. Он бросился к нему, вспрыгнул на нижний сук, потом вскарабкался выше. Он просидел на дереве весь день и часть ночи. Зрелище разбушевавшейся стихии навсегда осталось в его памяти.Огромные стволы деревьев мчались по ущелью, словно выпущенные из пушки снаряды. Позднее, когда вода спала, он вышел к реке и здесь снова увидел их. Все до одного они мирно плавали в небольшом заливчике.Трулав Сэкетт был не из тех, кто мог пройти мимо такого богатства. Он достал свои башмаки на шипах, взял багор и, обрубив сучья, связал бревна в плот и сплавил вниз по реке на продажу.Пришла осень, с деревьев осыпались листья, и он, прихватив винтовку, снова навестил знакомое ущелье. Все осталось таким, как он запомнил: по обе стороны ущелья покатые склоны, поросшие отменным тюльпанным деревом вперемешку с дубом, и, чуть ниже, — платаны.Тот первый плот был случайным. Но полагаться на случай — дело ненадежное, поэтому, вооружившись пилой и топором, он принялся за работу. Обрыв был настолько крутым, что срубленному дереву не оставалось ничего, как только падать вниз, в ручей, а зачастую и на берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48