Он натянул брюки и уселся на толчок. Поскольку заняться было нечем, он принялся обдумывать угрозу Фонтэйна. Почему Фонтэйн попросту не приказал пристрелить его уже сейчас? Ответ логичный: сейчас ему невыгодна большая шумиха.
А это означало лишь одно: Фонтэйн намерен нанести «Акрополю» еще один удар.

Через пять минут Валентайн вышел из ванной. Клочки фотографии, на которой они с Лоис были изображены во время своего медового месяца, по-прежнему валялись на полу. Он собрал их и положил в нагрудный карман. Две полоски клейкой ленты – и карточка станет как новенькая.
Он осмотрел номер, просто чтобы убедиться, что ковбой ушел. Потом сел на кровать и постарался выработать решение.
Прежде всего, бежать он не намерен. Если сбежит, с бизнесом придется распроститься и заняться тем, чем убивают время все остальные старики во Флориде, – бинго, шаффлбордом или еще чем-то в этом роде. Не может он одновременно быть заложником Фонтэйна и специалистом по поиску шулеров и прочих уродов.
Нет, он останется и отыщет Фонтэйна. По поводу большинства своих друзей он не особенно беспокоился: многие из них тоже были полицейскими и могли постоять за себя. Двоих из тех, кто таковыми не являлись, Мейбл и Джерри, он уж как-нибудь сможет прикрыть, пока Фонтэйн не окажется в руках закона. Угрожал Фонтэйн ему по одной лишь причине: он испугался. И даже не того, что его схватят: он боялся проиграть. На кону стояли его гордость и его репутация.
А также гордость и репутация Валентайна.

17

Роксана крутилась как белка в колесе – перед ее стойкой выстроилась целая толпа только что заехавших постояльцев. Валентайн и забыл, что во вторник вечером состоится бой Холифилда, так что он засел за столик в «Убежище Ника» и решил дождаться, пока у нее начнется перерыв.
Сердце у него все еще глухо стучало о ребра – приставленный к виску пистолет никому здоровья не прибавлял. Хуже этого мог быть только выстрел. Наконец появилась Роксана.
– Слыхала, в аэропорту вы изображали из себя Чака Норриса, – сказала она, когда им принесли их напитки. Роксана сделала глоток шардоне и состроила смешную рожицу: – Вот уж никогда не думала, что вы у нас мастер восточных единоборств.
– Я почти двадцать лет проработал в казино, – пояснил он, отпив свою воду из-под крана. – А там оружием не очень-то помашешь.
– Поэтому вы и занялись восточными единоборствами?
– Да.
– Вот что я поняла: вы необыкновенно хладнокровный человек. И не агрессивный.
Валентайн улыбнулся. Сердце его наконец-то перестало колотиться, и он слегка расслабился.
– Вы угадали. Заказать вам еще?
– Спасибо, хватит.
Роксана мечтательно смотрела не него. Сегодня она выглядела старше, чем накануне. От усталости стали видны морщинки, и почему-то от этого она стала ему еще симпатичнее – Валентайн подумал, что сейчас разница в возрасте, наверное, не так бросается в глаза.
– Вы давно работаете на Билла? – спросил он.
– Около года. Билл сказал, что вы меня вычислили.
– Кто-нибудь еще знает?
– Никто. Если вы только сами Нику не рассказали.
– И не собирался.
Она положила свою руку на его и устало улыбнулась. Ее сигарета потухла.
– Вас беспокоит то, что вы мне так нравитесь?
– Начинаю к этому привыкать, – признался он.
– В вашей жизни есть женщина?
– Только Мейбл. Это моя флоридская соседка.
– Та Мейбл, что послала вам смешной факс?
– Она самая. Кстати о факсе: вы еще одного от нее не получали? Где-то с час назад?
– Господи, Тони, я была так занята, что не заметила бы и пожара.
– Вся эта публика приехала на Холифилда?
– Это словно Четвертое июля и Новый год в одном флаконе.
Валентайн жестом попросил официантку принести им еще по одной.
– И как? – спросила Роксана. – У вас с Мейбл серьезно?
Серьезно с Мейбл? Он никогда не думал об их отношениях под таким углом.
– Это не такого рода отношения, – улыбнулся он.
– А… – Она водила наманикюренным пальчиком по краю стакана. – А какие тогда?
– Мы вместе время коротаем.
– И никаких других подруг?
– Никаких.
Официантка принесла свежие напитки и сказала Валентайну:
– Вам – за счет заведения.
Официантка кивнула в сторону бара – там стоял любимый бармен Валентайна. Приветствуя его, Валентайн поднял стакан.
– Знаете, – заметила Роксана, – я ведь старше, чем вы могли подумать.
Валентайн чуть было не сказал: «Я знаю», – но вовремя спохватился и вместо этого спросил:
– Сколько вам? Двадцать восемь?
– Очень смешно. А вам сколько?
– Шестьдесят два, – признался он. Она и бровью не повела.
– А мне тридцать восемь, – сказала она.
Шестьдесят два плюс тридцать восемь составляет ровно сто, если разделить на два – получится по пятьдесят, самая вершина жизни. Что ж, он согласен на такую арифметику.
– Так почему вы не встречаетесь с женщинами? – спросила она. – Проблемы со здоровьем?
– Да нет, в последний раз когда я проверял, все вроде бы работало исправно.
Она улыбнулась:
– Тогда почему?
– Вы были замужем?
– Не уходите от ответа.
– А я и не ухожу. Так замужем вы были?
– Да. Мой брак продлился пару лет.
– А мой – тридцать пять. Жена умерла в ноябре. И мне по-прежнему кажется, что мы с ней вместе. Освободиться от этого чувства довольно трудно.
– А вы не хотели посоветоваться с психотерапевтом? – тихо спросила Роксана.
– До сих пор у меня проблем не возникало, – сказал он.
Через несколько минут Роксана просмотрела пачку полученных факсов. Последнее присланное Мейбл объявление оказалось в самом низу, и Роксана подала ему лист.
– Хочу попросить вас еще об одной любезности, – сказал он. – Вы могли бы сделать так, будто я уже выехал из отеля?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92