– Только вот, извини, противно даже и подумать, что соседушка моя уважаемая из-за кота ведь заблудилась где-то! Из-за ко-та!
– Да при чём здесь кот?! С тётечкой, может быть, случилось что-нибудь, а вы про кота!
– Так ведь она ему, извергу, рыбу ловит! Он чуть ли не килограмм за раз слопать способен!
– Меня абсолютно не интересует ни его аппетит, ни он сам! – очень рассердилась эта милая Людмила. – Одевайтесь, пожалуйста, быстрее, забирайте Германа и фонарик…
– Есть, товарищ командир! Один момент, и я в вашем распоряжении. С фонариком, конечное дело, но без Герки. Зачем он нам? Он ещё и сам по дороге потеряется, чего доброго.
– Идите, дедушка, идите, а Германа пришлите ко мне. Я сама с ним поговорю.
– Ну, если нужна тебе, голубушка, лишняя обуза, пожалуйста.
А Герман как раз перед самым приходом этой милой Людмилы всё думал о ней и в который уж раз принял наитвердейшее решение: больше со странной и опасной будущей женщиной он даже и разговаривать не станет!
Но когда этот вреднющий дед сказал ему, что его кличет Людмилушка, Герка, сердясь на себя, обрадовался и быстренько оказался на крыльце, спросил грубовато:
– Чего ещё надо?
– Пойдём искать мою тётечку. Представляешь, она до сих пор не вернулась с рыбалки! И пожалуйста, не отказывайся, Герман! Мне без тебя будет страшновато. Понял?
– Ну да…
– Да, да! Иди собирайся скорее!
– А где мы её искать-то будем?
– Везде! Разделимся на два отряда. В одном – дедушка, в другом – мы с тобой. Если хочешь, будешь командиром как здешний житель.
Командиром-то Герка всегда хотел быть, а тут ещё командовать не кем-нибудь, а вредной будущей женщиной… Но вот идти в темноту…
– Где, где мы её искать-то будем?
– Уже испугался? – презрительно поразилась эта милая Людмила. – Пересиль страх, Герман! У те-бя блестящая возможность доказать, что ты настоящий мужчина! Иди, иди, одевайся! – заторопила она. – Положение очень серьёзное! Может погибнуть человек! Герман, ты должен помочь спасти человека! Я жду тебя!
– Дед, а дед, где моя куртка? А сапоги мои где, дед? Неси давай скорее, мне человека спасать надо!
Через огород они прошли молча, а когда оказались за изгородью, дед Игнатий Савельевич не без иронии спросил:
– В какую сторону идти прикажешь, Людмилушка?
– На берег, – уверенно ответила она, оглянулась вокруг и невольно поёжилась: сзади, в посёлке, весело горело множество огней, а впереди, слева и справа, – темнота. – Предлагаю разделиться на два поисковых отряда.
– Я тебя, Людмилушка, одну не отпущу! А Герка один…
– Мы с Германом и составим один поисковый отряд по розыску моей тётечки. Вы, дедушка, составите второй поисковый отряд.
– Так ведь он не пойдет, Герка-то! Он ведь у меня трус. Не совсем, конечное дело, трус, а так… трусик, можно сказать.
– У вас он, может быть, и трусик, а у меня он храбрецом будет! Уверяю вас! Вперёд, к реке! Станем кричать во всё горло или петь! Только обязательно громко-громко-громко!
И когда они остановились на берегу, дед Игнатий Савельевич закричал во всё горло, изо всех сил, громко-громко-громко:
– Главное, ребята, сердцем не стареть!!!!!
– Не надо печалиться, вся жизнь впереди! – подхватила эта милая Людмила. – Герман, а ты?
– Трали-вали! Трали-вали! – прямо-таки завопил Герка. – Это мы не проходили! Это нам не задавали!
Они кричали, пока не устали, и дед Игнатий Савельевич спросил уже серьёзно:
– Ну, а теперь куда, товарищ командир? Или так и будем орать до утра?
– Может, костёр запалить? – предложил Герка. – И кричать по очереди?
– Нет, нет, надо именно искать, – возразила решительно, даже непреклонно, эта милая Людмила. – Дедушка идёт вниз по течению, мы с Германом – вверх. Через час встречаемся здесь. Какие будут вопросы, замечания, предложения?
– Не имею я права отпускать несовершеннолетних одних в ночь, – недовольно ответил дед Игнатий Савельевич. – А если с вами что стрясется? Или заблудитесь?
– Когда речь идёт о спасении человеческой жизни, – эта милая Людмила резко повысила голос, – необходимо рисковать своей собственной несовершеннолетней жизнью! В конце концов, вопрос может быть решен просто: вы, дедушка, идёте с Германом, а я одна. Тётечка ведь моя, и я должна…
– А я не позволю! – Дед Игнатий Савельевич возмущённо покряхтел, помолчал, виновато кашлянул. – Не разрешаю я. Не имею права. Идёмте все вместе. Вперё-ё-ё-ёо-од… – неуверенно скомандовал он.
Они направились вверх по течению, изредка выкрикивая по очереди:
– Тётечка-а-а-а-а-а!
– А-а-а-ариадна-а-а-а! А-а-а-арка-а-а-адьевна-а-а-а!
– Соседушкаа-а-а-а-а!
Шагали они всё медленнее и медленнее, кричали всё реже и реже, всё тише и тише.
Первым не выдержал дед Игнатий Савельевич, скомандовал:
– Отряд, стой! Отряд, молчи! Надо посоображать, товарищи. Никак не могла здесь заблудиться Ариадна Аркадьевна. Вон всё ещё посёлок видно. Потеряться она могла только где-то вдалеке, но опять же очень далеко она никогда не уходила. Так что глотки дерем мы напрасно.
– Значит, по-вашему, ничего не надо делать?! – возмутилась эта милая Людмила. – Значит, по-вашему, надо возвращаться домой, попивать чаёк, глазеть в телевизор и забыть о том, что человек попал в беду?!
– Я таких глупостей и подлостей и в уме не держал, Людмилушка. Но можно хоть всю ночь тут ходить и орать, а толку никакого не будет. Надо придумать что-нибудь поумнее и, главное, эффективнее. Герка прав: запалим костёр, вы тут останетесь, кричите, если ещё способны, а я бегом-бегом-бегом вперёд. Так? Согласна, Людмилушка, товарищ командир?
– Вполне приемлемый выход из положения. Ничего лучшего не придумаешь.
– Тогда вот вам спички, а я – вперёд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107