– Страшно, ужасно, о-пас-но, если дети не слушаются старших. Из таких вырастают страшные, ужасные, о-пас-ны-е люди… Ну, иди, иди… Мне надо побыть одной. Я должна решить, что мне делать.
И этой милой Людмиле захотелось побыть одной, подумать над тем, что она сейчас услышала от тётечки – над её ТАЙНОЙ. Но из соседнего двора доносились рассерженные голоса, и она быстро направилась туда. Сейчас больше всего беспокойств вызывала Голгофа. Зачем она покинула их? Почему не предупредила? Что она может делать в лесу, где не бывала ни разу в жизни? А если заблудится? И что за человек мог быть с ней? Кто он?.. А вдруг тётечке всё просто показалось?
И затея с походом представилась ей по меньшей мере не очень удачной. Ведь Голгофу будут искать, и искать будут до тех пор, пока не найдут…
А в соседнем дворе, уважаемые читатели, происходил скандал. Дело в том, что отец и врач П.И. Ратов нашёл на сеновале носовой платок своей дочери и неудержимо раскричался:
– Ну, ты мне ответишь, дед! Почему ты мне вчера не сообщил, что прячешь её у себя? Да ты знаешь, какое тебя ждет наказание за такое преступление?!
На крыльцо вышел заспанный Герка, слушал-слушал, как бранят его деда, обиделся за него и, не зная, что Голгофа давно ушла, сказал:
– Сама она, сама от вас прячется. Чего вы к деду пристали? Она сама так спряталась, что вам её ни за что не найти.
– А со-ба-ки? Специальной породы и специально обученные со-ба-ки для чего? – Разбушевавшийся отец и врач П.И. Ратов бросился к Герке, но его остановил властный голос этой милой Людмилы:
– Минуточку! Рано утром Голгофа одна, сама, никого из нас не предупредив, ушла. В лес. Тётечка видела.
– В ле-е-е-е-ес?!?!?! – обескураженно, извините, проорал отец и врач П.И. Ратов. – Не… не… не может быть!!!! Ведь она… она погибнуть может!!!!!! Что, что, что вы наделали?!?!?!?! Зачем вы заманили её сюда? – обессиленно спросил он и всем погрозил кулаком.
– Во всём виновата я, – спокойно проговорила эта милая Людмила. – Я пожалела бедную девочку.
– А она не нуждается в твоей жалости, негодная девчонка! За что её жалеть? Её жизни может позавидовать любой ребенок, в том числе и ты! Мы обеспечили Голочку всем! Она окружена такой любовью и такой заботой, какие вам и во сне не снились! Я почти каждый вечер катаю её в машине!
– А она пешком ушла от вас в лес, – весело сказал Герка. – Ей купаться охота, а не в машине вашей кататься.
– Герман абсолютно прав, – подойдя к отцу и врачу П.И. Ратову, прямо глядя ему в глаза, вернее, в один глаз, произнесла эта милая Людмила. – Мы знаем: старших надо слушаться. Но вы тоже должны хотя бы попытаться понять нас. Если мы вынуждены вас не слушаться, значит, есть серьёзные причины, и в них надо разобраться. Голгофе необходимо…
– Болтать ты научилась, хулиганка! А ума у тебя…
– Прекратить оскорбление хороших детей! – скомандовал дед Игнатий Савельевич. – Прошу вас отсюда шагом марш! – Видно было, что он очень старался сдержаться, но не мог. – Дети обязаны слушаться старших только тогда, когда старшие являются для них положительным примером! Ваша дочь – прекрасный человек. И не беспокойтесь, не погибнет она в лесу. Она знает, что делает, знает, на что идёт, и знает, что ей попадёт! И всё-таки она идёт!
– Хо-ро-шо! – нехорошим голосом выговорил отец и врач П.И. Ратов. – Я еду в милицию. Ты, старикан, за всё ответишь. Под твоим непосредственным руководством дети безобразничают. Ну, пока я не привёз сюда со-бак специальной породы и специально обученных…
– Собаками нас не запугаешь, – грустно перебил дед Игнатий Савельевич. – Скатертью вам дорожка!
Отец и врач П.И. Ратов пробежал к калитке, открыл её пинком, выскочил на улицу, суетливыми движениями отомкнул дверцу, влез в кабину, предварительно погрозив кому-то кулаком.
Заурчал мотор, машина медленно двинулась с места, проехала несколько метров, остановилась. Мотор заурчал грозно и злостно, машина снова медленно двинулась с места, проехала несколько метров и – остановилась.
Появившись из кабины, отец и врач П.И. Ратов обошёл машину, внимательно осмотрел колёса, ощупал их и сказал тихо-тихо-тихо, жалобно-прежалобно:
– Преступники… шайка преступников… уголовные элементы… хулиганье… бандиты… Дед, дед, старикан! Иди, иди сюда, полюбуйся!
Все четыре покрышки на колёсах были изрезаны.
– серьёзное преступление, – сочувственно проговорил дед Игнатий Савельевич. – Вот тут, конечное дело, без милиции не обойтись.
– Кто? Кто? Кто мог? – предельно жалобно восклицал отец и врач П.И. Ратов. – Когда успели? Зачем? Кто?.. Ведь мне придётся выбросить бешеные деньги! Бе-ше-ны-е! – Он прооооостоооонааал… – Кто? Кто? Зачем? Зачем? – уже, можно сказать, вопил он. – Я знал, я сразу догадался, что здесь орудует шайка преступников! Ты хоть понимаешь, дед, чем пахнет это?
– серьёзное преступление, – очень сочувственно повторил дед Игнатий Савельевич. – Но ума не приложу, кому и зачем оно понадобилось. В нашем посёлке ничего подобного никогда ещё не бывало.
– Бандиты! Бандиты! Бандиты! – яростно прокричал отец и врач П.И. Ратов. – Кто-то почему-то преследует меня! Я должен принимать решительные меры! Без со-бак не обойтись! Они унюхают след негодяев! Ведь тут не обычное преступление, а какое-то изуверство! Ведь не просто прокололи одно колесо, а из-ре-за-ли, и все че-ты-ре! Бандиты! Бандиты! Бандиты!
– Пропадай моя телега, все четыре колёса, – очень-очень сочувственно произнёс дед Игнатий Савельевич. – Герка мой только что глаза продрал. Людмилушка на такое изувечивание машины не способна по всем статьям. Тётечка её – смешно подумать. Я в момент преступления был с вами тут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107