Когда он устало замолчал, видимо, лишь для того, чтобы просто перевести дух, эта милая Людмила прошептала:
– Тётечка, мне необходимо съездить на Дикое озеро и узнать, что и как там с Голгофой.
– Съездить? – громко удивилась тётя Ариадна Аркадьевна. – На чём? Автобусы туда не ходят. Такси здесь не поймать, да и слишком дорого обойдется такая поездка. И откуда ты знаешь, что она там? И как она могла вообще там оказаться? И какая необходимость именно тебе…
– Да, необходимость. Да, именно мне, – шёпотом, но твёрдо перебила эта милая Людмила. – Есть возможность узнать о судьбе Голгофы… – Она помолчала, с горечью подумав, что, к сожалению, не обойтись без вранья, и закончила: – Туда едет Яков Степанович, и он обещал взять меня с собой.
– Я хоть немного успокоился, – удовлетворённо сказал отец и врач П.И. Ратов. – Ты, дед, дашь мне своё ружье, и пусть только кто попробует сунуться к машине!
– Оно у меня не стреляло вот уже примерно лет около тридцати, – отозвался дед Игнатий Савельевич. – Но если пугать, то, конечное дело, ещё сгодится… А чего это вы дочкой своей больше не интересуетесь?
– А у меня было время ею интересоваться? – сразу, мягко выражаясь, взъярился отец и врач П.И. Ратов. – И как я мог ею интересоваться? Она ведет себя самым безнравственным образом, где-то и зачем-то прячется от меня с вашей помощью, так что мне прикажете делать? Как мне ею интересоваться? Бросить машину и бегать? Где бегать? Где её искать?.. Я рассудил так: девочка она неглупая, к жизни абсолютно неприспособленная, далеко она не уйдёт. Воспитана она в большом уважении к родителям, вам удалось ненадолго оказать на неё дурное влияние. Она одумается и сама ко мне прибежит. Однако безнаказанно ей данная история не пройдет.
– Мне можно идти, тётечка? – скромно спросила эта милая Людмила. – Честное слово, я ненадолго задержусь.
– Действуй, действуй, – переглянувшись с недовольной уважаемой соседкой, сказал дед Игнатий Савельевич. – Действия твои всегда полезны. Только курточку захвати.
– Захвати, захвати курточку. – Тётя Ариадна Аркадьевна покорно вздохнула. – Иногда ты и вправду совершаешь полезные действия.
И эта милая Людмила моментально исчезла.
Она ещё понятия не имела, как доберётся до Дикого озера, но туда ушла Голгофа, да ещё с Пантей, так что, можете не беспокоиться, уважаемые читатели, – эта милая Людмила будет там и сделает именно то, что необходимо сделать.
До выезда участкового уполномоченного товарища Ферапонтова с дружинниками оставался ещё целый час, но она пришла к милиции, спряталась за углом и вдруг услышала голос:
– Давай, Фролов, на мотоцикл и быстренько к озеру, погляди, сколько народу там собралось и что он за публика. И быстренько обратно.
Эта милая Людмила бросилась к мотоциклу, стоявшему у входа, ловко устроилась в коляске и накрылась брезентом.
И уже через несколько минут мотоцикл мчался по лесной дороге к Дикому озеру. Совершая рискованный и на первый взгляд необдуманный поступок, эта милая Людмила словно предчувствовала, как она сейчас необходима Голгофе и Панте! Ведь они попали в большую настоящую беду…

Когда Пантя примирился с тем, что Голгофу из малинника скоро не вытащишь, он решил организовать обедик и с банкой отправился искать где-нибудь поблизости воду.
Увлеченная, скажем прямо, поглощением сочных, крупных, ароматных ягод, Голгофа не расслышала, как по дороге, приплясывая, притоптывая, кривляясь и подвывая под треньканье гитары, двигалась откровенно неприглядная компания из трёх штук дылд.
Они были в одинаковых выгоревших на солнце, неопределенного цвета рубашках без пуговиц, а завязанных на голых животах узлом, в одинаковых грязно-синих, рваных, с заплатами джинсах и в никогда не мытых кедах. У всех до плеч свисали нечёсаные волосы. Первый дылда был рыжим с пробивающимися усиками под толстым круглым носом. На голове второго дылды красовалась соломенная шляпа с широченными полями и обвязанная веревкой. Третий дылда, тот, что с гитарой, водрузил себе на голову дамскую шляпку без полей.
Достаточно было одного наибеглейшего взгляда на них, чтобы понять, что это разотъявленнейшие безобразники, которые смотрят вокруг лишь с единственной целью: где и как тут можно напакостить.
Увидев у дороги большую сумку, оставленную Голгофой, дылды дружно, удовлетворённо, почти по-звериному рявкнули. Рыжий расстегнул сумку и, восторженно гыгы-гыкая, сообщил:
– Джентелементы, здесь жратва! Берём! Идём! – Он схватил сумку, и трое штук дылд двинулось дальше, приплясывая, притоптывая, кривляясь и подвывая под треньканье гитары.
Только тут Голгофа обратила на них внимание и, увидев у рыжего дылды в руках свою сумку, закричала:
– Эй, мальчики! Это же моя сумка! Как вам не стыдно! Совесть надо иметь!
Во-первых, это были не мальчики, а дылды, во-вторых, им никогда не было стыдно, и, в-третьих, они понятия не имели, что такое совесть. Они, даже не обернувшись на голос девочки, удалялись по дороге, приплясывая, притоптывая, кривляясь и подвывая под треньканье гитары.
Голгофа бросилась за ними, крича:
– Пантя! Пантя! Нас обокрали! Беги сюда! Эй вы, жулики! Стойте! Воришки противные!
Если бы она могла знать, с какими негодяями она встретилась, то не бежала бы за ними. Ей ведь не только сумки с продуктами было жалко, а возмутило позорное поведение трёх штук дылд – обыкновенное воровство!
Выскочив из леса на дорогу, Пантя сразу понял, что тут без него случилось, и рванулся за дылдами, думая лишь о том, как они осмелились обидеть Голгофу. Не будь этого наиважнейшего обстоятельства, у него хватило бы ума сообразить, что связываться с дылдами, по крайней мере, бесполезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107