– Голгофа вздохнула несколько раз подряд. – Собирались у костра под звёздами посидеть…
– У костра под звёздами мы с тобой обязательно посидим… – мечтательно проговорила эта милая Людмила. – Полюбуемся ими… Звёзд будет много-много, и все они будут яркие-яркие… Но сегодня поход никак не может состояться, – уже будничным тоном продолжала она. – Милиция и дружинники будут хулиганов в порядок приводить как раз на Диком озере. А вот завтра…
– А папа?
– С папой, конечно, вопрос сложнее. Да и мама твоя завтра, кажется, приезжает.
– Значит, они меня заберут! – Голгофа собралась было зарыдать или просто расплакаться, но эта милая Людмила сказала уверенно:
– А может, и не заберут! Ты ведь не знаешь, что с машиной произошло. Кто-то изрезал все четыре колеса, да так старательно, что починить вроде бы даже и невозможно или невероятно трудно. И папа будет искать преступника до тех пор, пока не найдёт. Кроме того, пора тебе поговорить с родителями серьёзно. Убедить их, что ты нормальный человек и тебе необходим нормальный образ жизни.
Голгофа удивленно спросила:
– Но кто же мог и кому надо было так искалечить машину?
Пантя спокойно ответил:
– Мне надо было. Я колёса изрезал.
Девочки настолько ужаснулись, что слова вымолвить не могли, а Пантя добавил вызывающе и мрачно:
– Если он её в поход не пустит, я ему всю машину угроблю… А дылдам я руки и ноги выдерну!
Раздалось тревожное стрекотание мотоцикла. Он остановился у обочины дороги, и дружинник Алёша Фролов крикнул:
– Ждите меня здесь! Там такое творится!

ПЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА.
Потрясающие новости

Мы расстались с нашей троицей в тот самый момент, когда Пантя сообщил девочкам, что именно он изуродовал автомашину отца и врача П.И. Ратова, и девочки от вполне понятного ужаса ещё не вымолвили ни слова. А тут примчался на мотоцикле дружинник Алёша Фролов и предупредил, что на берегу Дикого озера происходит что-то нехорошее, и велел им ждать его.
– А… а… зачем? – еле-еле-еле-еле выговорила эта милая Людмила. – Зачем ты изрезал колёса?! Я никак не могла поверить, что ты способен на такое.
– Способен! Способен! Способен! – пропищал Пантя зло и вызывающе. – Я же хулиган! Меня же люди боятся! Я же не человек! Я же…
– Не устраивай, пожалуйста, истерик, – спокойно остановила его Голгофа. – Толком объясни, для чего тебе потребовалось…
– Да чтоб поход был! Чтоб твой отец тебе не мешал! Чтоб тебе хорошо было!
– Прямо-таки благородный рыцарь, – насмешливо сказала эта милая Людмила. – Похода, правда, не получилось, зато самое настоящее преступление состоялось. И ты был, конечно, уверен, что делал очень доброе дело. Героем себя наверняка чувствовал.
– Был поход! Был поход! Был поход! – радостно, хотя и нервно выпискивал Пантя. – У мене… у меня с ней поход был! Хорошо было! Теперь пусть меня в милицию забирают! Не боюсь! Был поход!
Эта милая Людмила горько вздохнула, с упреком произнесла:
– В милицию заберут не тебя, а твоего отца. Где он столько денег возьмет? И что он с тобой сделает?
– Но ведь пока никто не знает… – начала Голгофа, но Пантя вскочил, начал торопливо одеваться, бормоча:
– Не знает… не знает… я не для себе… я для вас… я думал… Я ещё! – с отчаянием пропищал он. – Я ещё у Герки три рубли отобрал! Просил два, а он три принёс! Ему что… живёт… ему дед котлеты варит… картошку жарит… компоты каждый день… а мене все… все…
Эта милая Людмила понимала, что сейчас Пантя, раздраженный и обиженный, всё равно ничего разумного не уяснит, что сейчас толковать с ним совершенно бесполезно. Понимала она и то, что действовал он из самых благих побуждений и не ради себя, потому и сказала миролюбиво, от всей души, нисколько себя не принуждая быть такой:
– В том, что ты хотел сделать как можно лучше, никто ни на секундочку не сомневается. Но мне сегодня один умный человек напомнил: прежде чем сделать чего-нибудь серьёзное, надо сто раз подумать и хотя бы один раз посоветоваться.
– Я думал! – жалобно пропищал Пантя. – Я ух как думал! Я не сразу…
– Ну и молодец. Теперь будем ждать дружинника Алешу Фролова. Нам и на озеро идти опасно, и до дома далеко. Но надо сделать всё, чтобы попасть на озеро с дружинниками. Чтоб самим, понимаете, самим действовать против дылд! Чтоб потом они боялись не только милиции и дружинников, но и всех людей!
Голгофа печально проговорила:
– Зря ты на нас обиделся, Пантя. Ты хороший человек, хотя у тебя достаточно очень крупных недостатков. Для меня ты вообще сделал много прекрасного… Но как жаль, что нам придётся расставаться… Нет, нет, я плакать не буду, не беспокойтесь, ко как жаль… как жаль, если бы вы только знали!
По дороге стремительно пропылил милицейский «газик», за ним – несколько мотоциклов, один из которых свернул к костру, давно погасшему.
– Приготовились! – скомандовала эта милая Людмила. – Сразу без лишних слов я с Голгофой в коляску, Пантя – на заднее сиденье! За всё остальное отвечаю я!
Остановив мотоцикл, дружинник Алёша Фролов, не выключив мотора, крикнул:
– Там избу подожгли! Пустая изба была! Рыбаки там иногда ночевали! Вы будьте здесь, а я на обратном пути…
Но приказание этой милой Людмилы было уже выполнено: троица заняла указанные ею места на мотоцикле и в коляске.
– Да вы что?!?! – в ужасе крикнул дружинник Алёша Фролов. – Не пойдёт! Я вас на обратном пути… я на задании!
– Пойдёт! – уверенно и даже властно возразила эта милая Людмила. – Никаких обратных путей! Мы тоже на задании! Поехали! Полный вперёд!
– С вами не поеду! Не имею указаний! Не имею права!
– Тогда я тебе автограф Гагарина не покажу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107